45 
Сергей Тимофеевич Коненков – выдающийся российский и советский скульптор, еще в молодые годы названный «русским Роденом», тяготевший как к своей богемной жизни, так и к революционному движению. Когда в 1905 году на Пресне, где была его мастерская, грянули бои, он создал цикл портретов участников революционных боев. На баррикадах он встретил свою первую жену Татьяну Коняеву. Однако, устав от богемной жизни своего «Родена», она вскоре покинула его. А в жизнь мастера вошла Маргарита.
Маргарита Ивановна Воронцова родилась в провинциальном городке Сарапуле, в семье бедных аристократов. В 1915 году она переехала в Москву и, свободно владея английским и немецким языками, в свои девятнадцать легко влилась, как теперь сказали бы, в столичную тусовку, значительную часть времени проводя в доме Шаляпиных, где познакомилась и с композитором Рахманиновым, и со многими другими светскими львами. А в 1916 году дело двигалось к свадьбе с молодым скульптором Петром Бромирским. Тот был большим приятелем Коненкова и как-то показал ему фотографию своей невесты, которой мастер заинтересовался и с которой попросил познакомить.
Знакомство состоялось, и «русский Роден» влюбился в эту девушку из провинции, хотя и был старше ее на 22 года. Маргарита вскоре переступила порог его мастерской и на шесть следующих лет стала его гражданской женой. Правда, выбор ее окончательным тогда еще не был, ибо родители отказали в руке дочери маститому художнику из-за большой разницы в возрасте. И она определенное время еще не отторгала любовь совсем юного Бориса Шаляпина, сына великого певца. Но в 1922 году Маргарита Ивановна и Сергей Тимофеевич все-таки стали официально мужем и женой.
В 1917 году Коненков поддержал Октябрьскую революцию, принимал участие в реализации плана ее «монументальной пропаганды», а в 1923-м – в оформлении Всероссийской сельскохозяйственной и кустарно-промышленной выставки в Москве.
В конце 1923 года супруги Коненковы выехали в США для участия в выставке русского и советского искусства в Нью-Йорке. Предполагалось, что поездка эта продлится несколько месяцев. Однако возвращение на родину состоялось только через 22 года. За океаном оригинального скульптора ждал успех. Популярным портретистом Америки (благодаря неординарному таланту общения и хорошему знанию английского языка) своего супруга сделала Маргарита – нескончаемые выставки, дорогие заказы, – все обеспечивала именно она.
Преобразилась и сама молодая супруга. Московская одежда полетела в мусорный бак, на ногах засеребрилась паутинка прозрачных чулок, ногти засверкали перламутром, появились дорогие украшения. Все это сделало Маргариту не менее популярной, чем Коненков с его работами. Способствовали этому и произведения мастера, для которых она позировала, – работы прекрасные, откровенные, легко узнаваемые.
С наступлением 1930-х годов пути супругов Коненковых не то что совсем разойдутся, но изрядно разомкнутся. В 1928–1929 годах Сергей Тимофеевич совершает поездку в Италию, где проходит его персональная выставка, а по возвращении как-то отшельнически замыкается в своей мастерской и его поглощают библейские сюжеты, в храме его искусства поселяются пророки и апостолы. А для Маргариты воистину наступает ее звездный час. Американские газеты постоянно рассказывают о ней, не скупясь на эпитеты: «чарующая» и «блистательная». Ее расположения вновь добивается Сергей Рахманинов, а роман с Шаляпиным получает продолжение.
Однако весной 1935 года в жизнь Маргариты входит, наконец, другой Мастер – великий физик, творец теории относительности Альберт Эйнштейн, живущий и работающий в США, в Принстоне. На момент их знакомства Мастеру было уже 56, но он оставался все тем же экстравагантным и любвеобильным мужчиной, пользовавшимся у женщин бешеным успехом. А ей уже было около сорока и она чувствовала утомленность от бурной светской жизни. Познакомились они, когда Альберт Эйнштейн переступил порог мастерской Коненкова, ибо его портрет был заказан администрацией Принстонского университета, где он продолжал трудиться. И хотя великий физик с большим уважением относился к творчеству русского скульптора, все его внимание было обращено к хозяйке дома. Коненков только раз съездит в Принстон, где Эйнштейн жил в двухэтажном деревянном доме, в получасе ходьбы от университета, а Маргарита станет наведываться часто, сдружится и с женой физика Эльзой, и с его дочерью Маргот, и даже с давним коллегой Мастера физиком-атомщиком Робертом Оппенгеймером. Наедине же с Альбертом Эйнштейном она будет два-три раза в месяц встречаться в мотеле на городской окраине. А после смерти Эльзы в 1936 году они встречаются уже у Эйнштейна в доме, где начались их нескончаемые счастливые дни. Правда, оставаться в Принстоне Маргарита решалась нечасто, ведь каждый раз надо было выдумывать разные предлоги для мужа. А вот Эйнштейну жизнь в отсутствии любимой становилась просто мукой. В конце концов он собрал множество справок о якобы серьезном недуге Маргариты и приложил к этому досье заключение своего приятеля-врача с рекомендацией проводить больше времени в благодатном курортном климате на Саранак-лейк (где на озере содержалась яхта и арендовался коттедж). Все эти документы Эйнштейн переправил Коненкову, и тот согласился отпускать жену «на лечение». Потекли будни, полные счастья.
А в 1941-м грянула война. И хотя русские эмигранты в США по-разному восприняли нападение Гитлера на СССР (семья авиаконструктора И. Сикорского, например, откровенно этому симпатизировала), антифашистские настроения все же преобладали. На этой волне было создано Общество помощи России, которое не могло, естественно, не курироваться соответствующими советскими структурами. Маргарита Коненкова снова оказалась в самом центре внимания. И если Сергей Рахманинов, Михаил Чехов и многие другие именитые эмигранты из бывших российских граждан, этнических русских и евреев просто вошли в состав Общества, то Сергей Коненков был избран членом Центрального совета, а Маргарита стала его руководящим секретарем. И образовала значительное число отделений по сбору пожертвований для воюющей родины.
Дома Маргарита Коненкова бывала уже редко, ее популярность вновь возросла, портреты замелькали в американской прессе, она стала вхожа в самые высокие круги общества, познакомилась со многими американскими влиятельными политиками и бизнесменами. В числе ее близких знакомых оказалась даже первая леди Америки Элизабет Рузвельт.
Альберт Эйнштейн написал письмо самому Рузвельту еще в марте 1940 года, когда по Европе только «расползалась» Вторая мировая война. В этом письме он предусмотрительно настаивал на развертывании работ по урановой программе. И потому теперь, когда грянула уже и Великая Отечественная, а война Мировая развернулась во всю ширь, ядерная программа по созданию атомной бомбы с августа 1941-го начала воплощаться в жизнь.
Среди осведомленных были супруги Елизавета и Василий Зарубины. Василий, которого перед отъездом в CША принял в сентябре 1941 года лично Сталин, был послан в Штаты первым секретарем посольства СССР и по совместительству главным резидентом НКВД. А выдающаяся советская разведчица, его жена Елизавета, знавшая шесть языков и обладавшая непревзойденной способностью располагать к себе людей, вызывать их доверие, была направлена именно с заданием установить контакт с людьми, близкими к работе по созданию атомной бомбы. Зарубины вышли на контакт с Обществом помощи России, со многими там познакомились. Елизавета завербовала более 20 человек, способных снабжать ее нужной информацией.
Близкой подругой Вардо – таков был служебный псевдоним Елизаветы Зарубиной – стала и Маргарита Коненкова, которая доверительно рассказывала ей и об отношениях с Альбертом Эйнштейном, и о том, какие выдающиеся люди приезжали к ним побеседовать с Альбертом о перспективах создания какого-то «сверхоружия». И хотя сам Эйнштейн к атомному проекту привлечен не был, информацию о ходе создания американской атомной бомбы имел полную, ибо в Принстоне у него бывали и Оппенгеймер, и Лео Сциллард с Ферми, и другие известные физики.
С сентября 1942 года, когда Сталин подписал распоряжение «Об организации работ по урану», вся эта техническая информация в пределах возможной компетенции Маргариты стала передаваться в Москву, о чем она из желания помогать своей родине знала и что как должное приняла. Как приняла и условие абсолютно ничего не сообщать об этом Эйнштейну, чтобы как-то нечаянно не подставить его. Всю поступающую информацию она стала обобщать, анализировать и передавать, выполняя задание советской разведки. И еще Вардо попросила Маргариту познакомить ее с женой Оппенгеймера Кэтрин – они тонко очаровали ее вдвоем, и та сумела убедить своего мужа, научного руководителя атомного проекта, принять на работу в Лос-Аламосскую лабораторию Клауса Фукса, уже давно давшего согласие на сотрудничество с Советской страной.
Такое сотрудничество Маргариты продолжалось до августа 1944 года, когда после отзыва в Москву Зарубиных ее связи с советской разведкой прекратились, а исход войны был уже ясен – она успешно двигалась к своему победному концу.
Однако летом 1945-го, почти сразу после Великой Победы Советской страны, определенную лепту в которую внесла и Маргарита Коненкова, в Канаде сбежал сотрудник ГРУ, советский шифровальщик Гудзенко. После утечек информации от Гудзенко стало проясняться, что советская разведка на этом невидимом фронте «поработала» изрядно. В ФБР это поняли и начали потихоньку готовить свою «охоту на ведьм». Жертвой вполне могла стать и Маргарита Коненкова. Подозрения могли пасть и на Альберта Эйнштейна, симпатизировавшего СССР. Это было категорически недопустимо. Положение супругов Коненковых становилось опасным, им было рекомендовано покинуть США как можно скорее.
Правда, о своем сотрудничестве с советской разведкой Маргарита сказала Эйнштейну почти сразу после отъезда Вардо, но тот воспринял это как-то юмористически, не считая, видимо, содеянное большим проступком, несущим хоть сколько-то серьезный ущерб урановому проекту и угрожающим их отношениям. Но в августе 1945 года, во время последнего совместного отдыха на Саранак-лейк, произошло и их окончательное объяснение по этому вопросу, когда Маргарита просто вынуждена была раскрыть все карты. Причем делала она это, очевидно, не спонтанно, не эмоционально, а после санкций из Москвы. Так Эйнштейн узнал, что Коненковым нужно навсегда покинуть Америку, и как можно скорее.
Маргарита даже обратилась к Альберту за помощью, чтобы тот по вопросу упаковки с правильным оформлением всех скульптур ее мужа обратился к вице-консулу Павлу Михайлову (резиденту ГРУ в Нью-Йорке), который в оформлении всех дел Коненковых по их отъезду играл главную роль. Ради любимой женщины первый физик мира пошел на такой «контакт с разведкой СССР». Встреча с вице-консулом П. Михайловым состоялась. Все необходимые документы и паспорта для Коненковых были подготовлены, а всем советским учреждениям на территории США было на бланке генконсульства СССР в Нью-Йорке предписано обеспечить беспрепятственный проезд нескольких большегрузных машин со всем содержимым из мастерской скульптора на западное побережье США, до Сиэтла, где Коненковых ждал зафрахтованный личным распоряжением Сталина корабль до Владивостока.
Расставание с любимой в начале сентября было для Эйнштейна непередаваемо тягостным, ибо он понимал, что расстаются они навсегда, что уходит единственная в его жизни любовь и что впереди ждут его только одиночество и наука до самых последних дней. Они понимали, что прощаются навсегда, и в последние их минуты Мастер надел на руку Маргариты свои именные часы – это была их личная плата за «ядерное равновесие». Об их чувствах, о том, что его жену и автора теории относительности связывали не только дружеские отношения, осознал для себя и Сергей Коненков.
Свой морской путь до Владивостока Коненковы со всем имуществом благополучно преодолели. Их дальше ждал поезд до Москвы, ну а в самой столице Коненкову почти сразу выделили огромную мастерскую на улице Горького. А поскольку такого отношения к себе и благ никто из реэмигрантов не получал, на Коненковых посыпались упреки, что они, прожившие самые трудные для страны военные годы за границей, получили от власти слишком много и незаслуженно.
Как бы в ответ на это Маргарита Коненкова написала личное письмо Л. Берии с просьбой оградить их от необоснованных нападок с учетом «ее заслуг и заслуг С. Коненкова перед Родиной». Однако какие «ее заслуги» она имела в виду и какими были оперативные дела, обусловившие пребывание за границей ее и мужа Сергея, Службой внешней разведки РФ так, по понятным причинам, и не было рассекречено до сих пор.
Маргарита Коненкова смогла пережить и своего мужа, и Альберта Эйнштейна. Великий физик умер в 1955 году, муж Маргариты – в 1971-м, а сама она дожила до года московской Олимпиады.
Геннадий ТУРЕЦКИЙ
«Девушка на фотографии была так прекрасна, что показалась мне творением какого-то неведомого художника. Особенно прекрасен был поворот головы. И руки – необыкновенно красивые руки, с тонкими изящными пальцами были у девушки на фотокарточке. Таких рук я не видел никогда!» – вспоминал муж Маргариты скульптор Сергей Коненков.
