2Освобождение Киева войсками Красной армии
В полночь 3 октября в штаб Центрального фронта позвонил первый заместитель начальника Генштаба Антонов. Он сказал генералу армии Рокоссовскому, что Ставка интересуется его мнением на предмет, стоит ли сейчас производить салют в честь войск Центрального фронта, успешно форсировавших Днепр. Командующий Центральным фронтом возразил:
– С салютом целесообразнее подождать, товарищ Антонов. Незачем раньше времени настораживать командование группы армий «Юг». Попутно Рокоссовский высказал свои замечания по поводу предстоящей Киевской операции. При отсутствии штатной укомплектованности армий, передаваемых на Воронежский фронт, он считал вполне возможным использование 13-й и 60-й армий в наступлении на Новгород-Волынский и Житомир с целью охвата Киева с запада. Причем активные действия войск на этом направлении должны непременно продолжаться без всякой оперативной паузы. Генерал-полковник Антонов предложил Рокоссовскому доложить актуальный и срочный, по его мнению, вопрос лично Верховному.
Сталин, не перебивая, выслушал мнение командующего Центральным фронтом, согласился об оставлении у 13-й и 60-й армий только штатных вспомогательных средств и полном изъятии фронтовых, которые станут уже заботой командования Воронежского фронта. По поводу же плана наступления на Киев возразил: вопрос о действиях войск Воронежского фронта на Киевском направлении решен окончательно и пересмотру не подлежит. Генерал армии Ватутин намерен атаковать позиции фон Манштейна с Букринского плацдарма. Наступательные действия с Лютежского выступа будут носить вспомогательный характер.
Букринский плацдарм привлекал внимание командующего Воронежским фронтом по двум причинам. Во-первых, он находился недалеко от Киева и район предстоящих действий был ему хорошо знаком. Во-вторых, обращенный в сторону наших войск, этот выступ представлял собой идеальный массив для скрытого накопления сил. Немаловажным являлось и то обстоятельство, что Букринский плацдарм был надежно прикрыт с воздуха нашей авиацией и практически оказывался недосягаемым для артиллерии противника.
Представитель Ставки маршал Жуков, изучив план наступательной операции Воронежского фронта, указал генералу армии Ватутину на его слабые места. Так, исключительно рельефная местность не позволяла в полной мере использовать таранные возможности
3-й Гвардейской танковой армии Рыбалко. Также он усомнился в правильности выбора направления главного удара с Букринского плацдарма и предложил использовать для атаки Лютежский выступ. Но Ватутин продолжал настаивать на своем плане действий, – на нанесении главного удара именно с Букринского плацдарма. Он, дескать, гарантирует успех, для этого уже стянуты ударные силы фронта. Перебрасывать их на другие направления – значит оттягивать время начала наступления. К тому же другие имеющиеся плацдармы крайне малы по размерам и на них не развернуться артиллерии и механизированным войскам. А впереди осень, непогода. Замечания Жукова командующий Воронежским фронтом пообещал учесть при реализации своего плана операции. Однако не учел.
Наступление войск Воронежского фронта началось утром 12 октября и натолкнулось на отчаянное сопротивление 4-й танковой армии генерала Гота. Даже преждевременный ввод в сражение 3-й Гвардейской танковой армии мало что дал атакующим. К концу первого дня соединения 27, 40-й и 47-й армий под командованием генералов Трофименко, Москаленко и Жмаченко при ее поддержке продвинулись вперед всего примерно на восемь километров (до Ходорова) и были остановлены противником. Соединить Букринский и Щучинский плацдармы не удалось.
Повышенную активность проявила в эти дни авиация 4-го воздушного флота фельдмаршала Кессельринга. Его дивизии волнами накатывались на боевые порядки наших войск и переправы, срывая подвоз подкреплений и боепитание соединений. В то же время авиация 2-й воздушной армии практически бездействовала из-за нехватки горючего и удаленности фронтовых аэродромов.
Значительно успешнее развивалось наступление войск Юго-Западного фронта генерала Малиновского в большой излучине Днепра. Запорожский плацдарм, удерживаемый 1-й танковой армией генерала фон Маккензена, прикрывал районы Кривого Рога и Никополя, обеспечивая возможность использования рокадной железнодорожной линии, проходящей в Крым через Запорожье. Основная тяжесть борьбы в Запорожской операции выпала на левофланговые 12-ю, 3-ю, 8-ю и гвардейские армии генералов Данилова, Лелюшенко и Чуйкова. Они одновременно наносили удары на Запорожье по всей восточной полусфере. Действия наземных войск активно поддерживались 17-й воздушной армией генерал-лейтенанта Судца.
Чтобы спасти город и Днепрогэс от полного уничтожения, командующий Юго-Западным фронтом принял неординарное решение о штурме Запорожья ночью. К этой операции привлекалась вся мощная группировка войск, которая только вечером 13 октября достигла городских предместий. К середине следующего дня Запорожье было полностью очищено от оккупантов. Ночной штурм хорошо укрепленного городского массива большим количеством войск явился первым случаем в истории Второй мировой войны, принесшим столь внушительный оперативный успех. Угроза флангового удара по войскам Южного фронта, наступающим на Каховку и Перекоп, с Запорожского плацдарма была устранена. Успех на юге способствовал успеху и в Киевской операции.
К середине октября завершилась оперативная пауза в полосе наступления Степного фронта. Неглубокий, но широкий плацдарм южнее Кременчуга занимали 5-я и 7-я Гвардейские армии, а также 37-я и 57-я армии. Во втором эшелоне 5-й Гвардейской армии сосредоточилась к наступлению 5-я Гвардейская танковая армия, выдвинутая из резерва Ставки. Наземные войска фронта поддерживала 5-я воздушная армия.
В середине дня 15 октября главные силы Степного фронта генерала армии Конева нанесли удар по Пятихатке и Кривому Рогу. Прорвав оборону 8-й и 1-й танковых армий на фронте протяженностью более сорока километров и на большую глубину, наши войска получили хорошую перспективу дальнейшего продвижения на Воскресенск и Николаев, разрывая сплошной фронт Кировоградской и Криворожской группировок противника.
Находясь в Кишеньке, в штабе Степного фронта, маршал Жуков 17 октября направил срочное донесение Верховному: «Создается благоприятная обстановка для прорыва на Воскресенск. Я считаю, будет очень хорошо, если вы прикажете перебросить от Малиновского пару танковых корпусов и пять-шесть стрелковых дивизий. Будет лучше, и мы скорее разгромим Запорожско-Криворожскую группировку противника ударом Степного фронта, нежели со стороны Юго-Западного фронта Малиновского. Я также прошу быстрее подавать Коневу горючее и боеприпасы». Реакция Ставки последовала незамедлительно. Верховный без всяких согласований и консультаций с кем-либо распорядился об усилении войск Степного фронта Конева четырьмя стрелковыми дивизиями и одним гвардейским механизированным корпусом генерал-лейтенанта Руссиянова из состава Юго-Западного фронта, а также 20-м танковым корпусом генерал-майора Лазарева из состава Южного фронта. Оперативное решение Ставки оказалось исключительно своевременным. Наступление войск Степного фронта успешно развивалось, разрывая в клочья оборону группы армий «Юг» фельдмаршала фон Манштейна.
При всей сложности фронтовой обстановки Ставка посредством адекватных перестроений войск подчеркивала их достижения в наступлении. 20 октября ГКО принял постановление о переименовании действующих фронтов. Калининский фронт стал 1-м Прибалтийским, Прибалтийский – 2-м Прибалтийским, Центральный – Белорусским, Воронежский – 1-м Украинским, Степной – 2-м Украинским, Юго-Западный – 3-м Украинским, Южный – 4-м Украинским.
Атаки войск 1-го Украинского фронта Ватутина продолжались до начала третьей декады октября, но к решающему успеху не привели. Оборона 4-й танковой армии генерала Гота оказалась непреодолимой. Вечером 23 октября Верховный заслушал доклад генерала армии Ватутина об обстановке в полосе фронта. Командующий 1-м Украинским фронтом объективно доложил о бесперспективности удара по Киеву с Букринского плацдарма и о тех благоприятных оперативных условиях, которые в данный момент сложились для нанесения главного удара севернее Киева, с Лютежского плацдарма. Сталин задал несколько вопросов, согласился с доводами Ватутина и приказал ему прислать в Ставку письменные соображения Военного совета фронта по плану будущей операции.
24 октября Военный совет 1-го Украинского фронта получил директиву Ставки:
«1) Ставка Верховного Главнокомандования указывает, что неудача наступления на Букринском плацдарме произошла потому, что не были учтены условия местности, затруднявшие наступательные действия, особенно танковой армии генерала Рыбалко.
2) Ставка приказывает произвести перегруппировку войск 1-го Украинского фронта с целью усиления правого крыла, имея ближайшей задачей разгром Киевской группировки противника и овладение Киевом».
На следующий день в присутствии представителя Ставки маршала Жукова Военный совет 1-го Украинского фронта принял решение о сосредоточении дополнительной группировки в районе Лютежа с передислокацией туда 3-й Гвардейской танковой армии и подготовке наступления на Киев. Задача эта практически решалась очень не просто. Танковые силы предстояло перебросить вдоль фронта на север, с двойным форсированием Днепра и Десны. Бывалый командарм 3-й Гвардейской танковой воспринял это решение Военного совета фронта со свойственным ему чувством юмора:
– Что же, форсировать так форсировать. Я готов, тем более что с правого берега Днепра на левый перебираться легче, левый-то берег пологий.
Генерал армии Ватутин уловил иронию генерал-полковника Рыбалко, но, взглянув на него искоса, возразил:
– Да, так, Павел Семенович. Разница только в том, что под Лютежем нужно будет снова переправляться с левого берега Днепра на правый, а он и там крутой.
– Ничего, переправлюсь, – заявил командарм 3-й Гвардейской танковой.
Молча рассматривавший до этого «оперативку», маршал Жуков поднял голову и обратился к начальнику штаба фронта генерал-лейтенанту Иванову, которого знал с трудного сорок первого по Западному фронту:
– Значит, Семен Павлович, готовься после заседания Военного совета ехать на Букрин. Будешь вместе с Рыбалко головой отвечать за переброску его армии и вспомогательных сил на Лютежский плацдарм.
– Георгий Константинович, – сказал Иванов, – у меня есть предложение. Если нельзя рокировать севернее Киева 40-ю армию, то давайте перебросим туда только ее командование.
– Это очень хорошая идея, – поддержал своего начальника штаба Ватутин.
– И я с ней согласен, – отозвался маршал Жуков.
Ставка требовала непрестанного наблюдения за противником в полосе наступления каждого из фронтов, чтобы не пропустить крупные перегруппировки в его стане и не подвергнуться неожиданному контрудару. Она поставила задачу 2-му Украинскому фронту Конева о продолжении операции по овладению Кривым Рогом, сосредоточив главные усилия на разгроме неприятеля в районе Кировограда. Вполне конкретная задача была поставлена и перед 3-м Украинским фронтом Малиновского: во взаимодействии со «смежниками» разгромить отходящие от Днепропетровска силы 1-й танковой армии генерала фон Маккензена и в дальнейшем преследовать их в направлении на Апостолово.
Задачи войск 4-го Украинского фронта генерала армии Толбухина после освобождения Мелитополя 23 октября состояли не только в том, чтобы быстрее продвинуться до устья Днепра, но и в том, чтобы прочно закрыть выходы из «крымского мешка» для группы армий «А» фон Клейста. Для выполнения этой задачи к Алешковским пескам быстрее других продвигалась 2-я Гвардейская армия генерал-лейтенанта Захарова.
Сдав после Запорожья еще и Днепропетровск, командующий группой армий «Юг» фельдмаршал фон Манштейн 28 октября силами четырех танковых дивизий нанес сильные контрудары восточнее Кировограда и Кривого Рога. Завязались тяжелые бои. Войска 7-й Гвардейской и 37-й армий генералов Шумилова и Шарохина отошли на реку Ингулец и на этом рубеже остановили врага. Развить успех и прорваться к Днепропетровску
1-й танковой армии фон Маккензена так и не удалось. Репутация фон Манштейна заметно пошатнулась.
В середине дня 29 октября в село Залесье на командный пункт 2-го Украинского фронта прибыли член ГКО, нарком внешней торговли СССР Микоян, начальник тыла генерал армии Хрулёв и начальник продовольственного управления генерал-лейтенант Павлов. Их интересовали возможности фронта по отправке в тыл зерна из его запасов, созданных за счет трофейных приобретений и убранного войсками урожая. Урожай в 43-м в Кировоградской, Полтавской, Харьковской и Днепропетровской областях выдался на редкость богатым. Гитлеровцы, отступая, не успели его уничтожить, а население оказалось не в силах его убрать. Военный совет фронта привлек к уборке урожая личный состав запасных полков и транспорт тыловых частей. К тому же в Пятихатке, освобожденной 19 октября, наши войска захватили вражеские эшелоны с продовольствием и элеватор с большими запасами зерна. Фронтовики поделились. В ноябре большая часть хлеба со складов 2-го Украинского фронта была отправлена в Москву и Ленинград.
К 1 ноября на Лютежском плацдарме сосредоточились: 3-я Гвардейская танковая армия Рыбалко, 38-я армия Москаленко, 5-й Гвардейский танковый корпус Кравченко, 7-й артиллерийский корпус прорыва, пятьсот «эрэсов». Но наступление в этот день повели вновь 40-я и 27-я армии Жмаченко и Трофименко с... Букринского плацдарма. Фон Манштейн принял этот удар за главный и перебросил в район Ходорова дополнительные силы, в том числе и последнюю свою резервную танковую дивизию СС «Райх».
Но главный удар войска 1-го Украинского фронта Ватутина наносили теперь севернее Киева, с Лютежского плацдарма. Утром 3 ноября в решительное наступление перешли 38-я и 60-я армии Москаленко и Черняховского. Боевые порядки врага в направлении Житомира таранил 5-й гвардейский танковый корпус Кравченко. Их атакам предшествовал огненный шквал «катюш» генерала Ярового. К исходу первого дня наступления ударные соединения наступающих армий продвинулись вперед до двенадцати километров.
В конце дня 3 ноября на имя Ватутина поступила телеграмма из Москвы. В ней указывалось: «Операцию, начатую на правом крыле фронта, не затягивать, так как каждый лишний день дает только преимущество противнику, позволяя ему сосредоточить сюда свои силы, пользуясь хорошими дорогами, тогда как у нас разрушенные противником дороги затрудняют и ограничивают маневр». Отметив, что Лютежский выступ является наивыгоднейшим плацдармом на правом берегу Днепра, имеющим большое значение для изгнания немцев из Правобережной Украины, Ставка потребовала до 5 ноября перерезать железную дорогу Коростень–Киев и 6 ноября освободить столицу Советской Украины.
Анатолий АЛЕКСАНДРОВ
