2На прошедшем XIV съезде «Единой России» возглавляющий ее председатель правительства Медведев заявил, что на выборах 8 сентября партия восстановила доверие населения. Причем возросший уровень доверия связан не просто с удачной избирательной кампанией, а с тем, что «ЕР» держит слово и выполняет взятые на себя обязательства. Кроме того, сказал премьер, «Единая Россия» доказала, что победа ей нужна только в честной политической борьбе.
Насчет честности борьбы лучше было промолчать. Кроме разве что Москвы, где произошло буквально принуждение власти к относительной честности, выборы в регионах являли собой обычную картину фальсификаций и беззаконий.
А что касается роста доверия, здесь тоже полезно будет разобраться, что к чему. Утверждение Медведева базируется, очевидно, на том, что на выборах в 16 региональных законодательных собраний «Единая Россия» получила в среднем 54,2% голосов, а на выборах в Государственную думу 2011 года набрала в тех же регионах в среднем 49,1%. Вроде бы рост налицо. Однако здесь следует принять во внимание различие между общефедеральными и региональными выборами. На региональных выборах явка избирателей оказалась приблизительно в полтора–два раза ниже, чем на думских. Так что в абсолютном выражении поддержка не возросла, а наоборот уменьшилась в те же полтора-два раза.
Поэтому сравнивать следует не аршины с пудами, а однотипные выборы, региональные – с региональными с аналогичной мотивацией и сопоставимой явкой. И тогда выясняется, что на предыдущих выборах в соответствующие заксобрания у «ЕР» было в среднем 62,1% голосов, то есть заметно больше, чем в 2013 году.
Следует также отметить, что снижение электоральной поддержки затронуло не только «Единую Россию», но и три другие парламентские партии. Еще два года назад на региональных выборах наблюдалось возрастание поддержки всех парламентских партий, а сегодня этот процесс сменил знак – с плюса на минус. Проиллюстрируем происходящее в таблице.
Регионы здесь разные, но общую тенденцию проследить можно. (В столбце «прочие» приведена сумма голосов за непарламентские партии, «против всех» и сумма недействительных бюллетеней).
Что происходило в период между 2006–2007 и 2011 годами? Была упразднена графа «против всех» и проведена зачистка, значительно сократившая число политических партий. Соответственно, «высвободившиеся» голоса поделили между собой парламентские партии, с энтузиазмом заявившие тогда о весомом укреплении своих позиций. Укрепление и впрямь произошло: например, КПРФ и ЛДПР увеличили свои предыдущие показатели в полтора раза. О том же, благодаря каким обстоятельствам произошло это увеличение, не особо задумывались.
Период же между 2008–2009 и 2013 годами обозначил противоположную тенденцию. Хотя графа «против всех» в бюллетени пока не вернулась (ее, кстати, обещают вернуть), зато резко возросло число участвующих в выборах новых партий, созданных после декабрьских событий 2011 года. В итоге «прочие» увеличили свой результат сразу в 2,6 раза. На выборах в региональные заксобрания непарламентские партии взяли в сумме 15,6% голосов, а кое-где даже сумели преодолеть заградительный барьер. Еще выше оказался их результат на выборах в городские представительные органы региональных столиц – 21,9%. А все парламентские партии вынуждены были заметно потесниться и ухудшили свои результаты. У «Единой России» результат составил 0,87 от предыдущего, у КПРФ – 0,89, у «Справедливой России» – 0,79, у ЛДПР – 0,97.
Напрашиваются некоторые выводы.
Электоральная монополия парламентских партий держится во многом благодаря искусственной зачистке и зауживанию партийно-политического пространства. Однако при малейшем послаблении эта монополия начинает если пока не рушиться, то во всяком случае, серьезно ослабевать. Это говорит о нарастающем кризисе доверия по отношению к нашей официальной парламентской системе вообще и к входящим в нее партиям в частности, независимо от их правящего или оппозиционного статуса. В обществе имеется явный запрос на новые политические силы. Вполне может статься, что новые партии не смогут его удовлетворить, ибо голосование за них носит пока во многом протестный, а не положительный характер. Однако это не отменяет существования запроса. Можно относиться к новым партиям как угодно, называть их обманками и спойлерами, единственное предназначение которых – растащить голоса. Но и в этом случае нужно понимать, что раз голоса растаскиваются – значит, старые партии не вполне соответствуют новому общественно-политическому запросу.
Сейчас важно констатировать сам факт появления этого запроса. И определенный кризис доверия к парламентским партиям – лишь один из симптомов, причем не самый главный. Он обнаруживает себя и в иных сферах. Разбираться же, в чем этот запрос состоит по своему содержанию, еще предстоит. И главное здесь – отнестись к нему серьезно, не игнорировать его, не списывать свои электоральные неудачи на происки власти и на неразумие избирателей, не способных якобы отличить чистое золото от самоварного.
Александр ФРОЛОВ
