9Во вторник в Георгиевском зале Кремля состоялось расширенное заседание Государственного совета. По крайней мере так это мероприятие называлось официально. На самом деле никакого «совета», то есть дискуссии, совместного обсуждения неких целей и задач, не было. В торжественной, даже несколько помпезной обстановке под аплодисменты многочисленных высоких чиновников президент Медведев вышел на трибуну и произнес часовую речь.
Наверное, это было последнее выступление Дмитрия Медведева в роли главы государства. Такое обстоятельство предполагало, что он подведет итоги своей четырехлетней деятельности на этом посту. К тому же, как было объявлено гражданам уже более полугода назад, уходить в политическую тень Медведев не собирается. Напротив, в результате оговоренной с Владимиром Путиным «рокировки» уже в мае он должен возглавить российское правительство. Чего народ дождался и не дождался от Медведева-президента – уже понятно. Но каким будет (точнее, намеревается стать) Медведев-премьер?
Собственно, ответов на эти и другие вопросы граждане вправе были ожидать. Недаром же, в отличие от подавляющего большинства заседаний Госсовета, это транслировалось в прямом эфире сразу несколькими федеральными телеканалами. Да и сам Медведев начал свою речь с обещания отчета, причем более подробного, нежели данный им в декабрьском Послании к Федеральному Собранию. «Считаю, что как действующий президент я обязан выразить свою позицию по поводу идеологии развития нашей страны, России», – также заявил он.
Последнее особенно важно. Ведь как раз некой системности, подчиненности большим и глобальным целям государственного масштаба и не просматривается в деятельности российских руководителей и органов власти.
И что же? Кроме повторения своей же собственной фразы о том, что «свобода лучше, чем несвобода», президент об «идеологии развития» ничего не сказал. (Разве что дал понять: страну ждет второй этап глобальной приватизации, в кратчайшие сроки правительство под его руководством примет и реализует меры по отчуждению активов, ныне контролируемых государством. Но это отдельная большая тема.)
Он вновь – вслед и за самим собой, и за премьером Путиным – повторил некоторые цифры, свидетельствующие о том, что если не с экономикой в целом, то с ее макроэкономическими параметрами в стране «все хорошо». Иногда возникало ощущение, что слушаешь не доклад Медведева в Кремле, а недавний отчет Путина в Государственной думе. Все те же «рекордно низкие» 6% инфляции за прошлый год, все те же «рекордно высокие» 10% инвестиций в основной капитал. Естественно, не забыл президент отметить «успехи сельского хозяйства», увеличение зарплат бюджетников и пенсий, улучшение демографических показателей.
Правда, тут обошелся не только без цифр (что неплохо, ибо лукавую официальную цифирь по той же инфляции неоднократно разоблачали, тем не менее она по-прежнему кочует из отчета в отчет), но и вообще без какой-либо конкретики. Ведь в противном случае волей или неволей пришлось обратить внимание на факты. Скажем, если при продолжающейся естественной убыли населения общее число жителей РФ растет, то происходит это за счет миграции. А какие острейшие и взрывоопасные проблемы экономического, социального, культурного, криминального характера это создает, общеизвестно. Углубись в пенсионные проблемы – и придется, как будущему главе правительства, обозначать свою позицию по увеличению пенсионного возраста. Последние несколько дней о такой необходимости заявили уже несколько министров.
И уж совсем тяжело с конкретикой о развитии промышленного производства. Хотя, казалось бы, просто назови число созданного за четыре года, в течение которых постоянно говорилось о модернизации высокотехнологичных предприятий. Но нет. Зато Медведев сообщил следующее: «Быстро развивается проект создания инновационного центра в Сколково. И уже более 400 российских компаний зарегистрированы под его эгидой. Даже если хотя бы 10% из них достигнут инновационного успеха, у нас появится шанс на возвращение в число глобальных технологических лидеров».
А если не достигнут? И что вообще означает «зарегистрированы»? В те времена (естественно, советские), когда наша страна являлась технологическим лидером, принято было отчитываться реальными достижениями, а не мечтами, что может быть, когда-нибудь достижения все же случатся.
Отчеты же о том, что по многим показателям Россия ударными темпами «вышла на рубежи 2008 года», выглядели даже несколько двусмысленно. Ведь если исходить из подобных сомнительных достижений, получается, что все президентство Медведева было одним сплошным провалом. Можно возразить, что Дмитрию Анатольевичу просто не повезло – срок его высших полномочий совпал с мировым экономическим кризисом. Однако в истории были куда более глобальные потрясения. Однако советскому правительству даже в годы Великой Отечественной войны было чем отчитываться. Потому и победили тогда.
Ныне же президент говорит о высоких технологиях, а наша космическая отрасль переживает настоящую катастрофу. Президент берет курс на модернизацию – происходят глобальные обвалы созданной еще в СССР инфраструктуры. Будь то авария на Саяно-Шушенской ГЭС или полный развал отечественной гражданской авиации, обернувшийся огромными человеческими жертвами.
Президент рассуждает о необходимости всем жить по закону, обеспечивать безопасность россиян – с этой целью затевает масштабную реформу МВД. Символом этой реформы становится бутылка, которой в полицейских участках насилуют граждан. Призыв «обращаться в суд» воспринимается как издевательство. А Россию все чаще уподобляют одной сплошной Кущёвке.
«Бедность, экономическая отсталость, коррупция, низкая продолжительность жизни – главные враги нашей свободы», – заявляет президент. И с этим не поспоришь. Но ведь то же самое он утверждал и четыре года назад. Помнится, одно из первых заседаний Госсовета в 2008 году было посвящено коррупции. Медведев тогда назвал коррупцию главной угрозой для государства. На последнем своем президентском выступлении перед Госсоветом он почти слово в слово повторил это положение, добавив, однако, что борьба с коррупцией требует значительного времени. Видимо, это такое оправдание: мол, невозможно справиться с данной бедой за короткий срок. Но почему же и никаких тенденций к улучшению не дала его деятельность?
Возможно, что-то в этой деятельности не так, что-то надо коренным образом менять. Тогда – что и как? Думается, такой анализ был бы куда полезнее, нежели до боли знакомые уверения, что и сейчас уже почти все хорошо, а в результате дальнейшей «тандемной» деятельности вообще замечательно станет.
«У нас есть все шансы достичь уже к 2018 году среднего уровня продолжительности жизни в 75 лет». «Доля семей с доходами ниже прожиточного минимума через пять лет должна быть устойчиво ниже десяти процентов, а у большинства российских семей среднедушевые доходы должны соответствовать базовым характеристикам среднего класса». «В России должно быть создано не менее 25 миллионов новых эффективных рабочих мест, прежде всего в несырьевых сферах». «Безработицу через несколько лет необходимо ограничить минимальным уровнем, не более пяти процентов. Производительность труда необходимо повысить в полтора-два раза, что сделает российскую экономику конкурентоспособной в ключевых глобальных секторах». «Не менее пяти российских университетов должны войти в первую сотню основных мировых рейтингов. Это будет означать общий подъем нашего образования».
Но каким образом это произойдет, если до сих пор не происходило, а практически все успехи были связаны лишь с ценой на вывозимые энергоносители?
Дмитрий Медведев утверждает, что свобода, которая лучше несвободы, – это его политическое кредо. Однако свобода невозможна без честности: и пред собой, и перед гражданами. Стала ли наша страна при Дмитрии Медведеве более свободной, был ли сам глава государства свободен действовать так, как считал нужным? Похоже, что и этими вопросами уходящий президент не задавался.
А вот честностью, к сожалению, и не пахнет. «В этом году мы реализуем беспрецедентную по масштабам политическую реформу за последние 20 лет», – утверждает Медведев. Значит, по мнению главы государства, возвращение отмененных Владимиром Путиным некоторых демократических норм, существовавших в 90-е годы, – это масштабнейшая реформа.
Да и возвращение ли? «Прямые выборы губернаторов», «свободная регистрация партий», «обеспечение равного доступа всех политических партий к средствам массовой информации», «техническое переоснащение избирательных участков в целях минимизации нарушений», о которых говорил президент, в свете профильтрованных «Единой Россией» законопроектов, а также реалий недавних избирательных кампаний кажутся просто циничной насмешкой.
Так что до свободы в условиях, когда граждан, по существу, лишили права свободно выбрать свою судьбу на честных и демократических выборах, – далеко. А Дмитрий Медведев своим заключительным выступлением просто закрыл одну главу власти «тандема» – и сразу же открыл другую. Судя по вопросам, которые так и не заданы или оставлены без ответа, она вряд ли будет принципиально отличаться от предыдущей.
Екатерина ПОЛЬГУЕВА
