18После выборов один за другим идут протестные митинги, граждане обижены, власть украла у них голоса, их волеизлияние. К сожалению, не слышно с трибун голосов рабочих. Фальшивые подголоски в спектаклях, организованных лично для Путина, не в счет. Была у него встреча с подштукатуренной под работяг группой различных начальников на Магнитогорском металлургическом комбинате. Во время же недавнего прямого эфира с Путиным в Нижнем Тагиле подтащили к микрофону целую группу таких актеров. Стоящий впереди начальник цеха, Игорь Рюрикович Холманских, произнес от лица всего трудового коллектива «Уралвагонзавода»: «Мы с мужиками готовы подъехать и разогнать эти митинги. Если полиция не справляется с митингующими, мы справимся». Обрадованный Путин ответил: «Подъезжайте. Но не сейчас и не по этому поводу». Готовили этих «мужиков», как диверсионный отряд, целых четыре дня шли репетиции и только потом привезли под софиты, под ясные очи нашего правителя.
Как только в Нижнем Тагиле узнали фамилию местного Цицерона, в интернете на его адрес посыпались сотни недоброжелательных высказываний, нашлось только несколько сочувствующих. Ему предложили сэкономить на дальней дороге и командировочных, прийти на следующий день на местный протестный митинг и попробовать выгнать своих земляков с площади. Герой эфира не появился. Митинг в городе прошел, и работникам завода, участвующим в нем, пришлось извиняться за своего начальника цеха.
В этом году на «Уралвагонзаводе» дела немного поправились, выделили большие деньги из бюджета, средняя зарплата сотрудников по отчетам директора выросла до 22 тысяч рублей, по более уточненным данным, это всего 18 с половиной тысяч. Если сложить оклад директора, по словам рабочих, это 1,5 миллиона рублей и его заместителя с 1,3 миллиона, добавить в кучу приличные оклады других менеджеров и начальников, подсыпать копейки простых рабочих, разделить полученное на количество работающих, то и получится средняя зарплата на заводе. Все знают, что на каждом предприятии сливки снимает командный состав, простым слесарям, токарям и сталеварам достаются объедки. Зачем такими показателями пудрить мозги? Много горького можно было услышать об этих зарплатах и порядках на заводе на прошлогоднем митинге под названием: «Мы не рабы».
Сейчас в уличной толпе либералы ищут представителей среднего класса. Пытаются назначить их двигателями истории, с их помощью пробить дорогу к демократии, рабочих давно исключили из списков перспективных.
Подобное первобытное общество, как у нас, в котором человек не развивается, а деградирует, невозможно было построить, пока у нас существовали настоящие трудовые коллективы. Люди не были разобщены, был коллективный дух, в этом была главная национальная идея. Сегодня нас разогнали по своим норам – квартирам, мы перестали ходить в гости, обсуждать сообща накопившиеся проблемы. Это привело к разобщению людей и возможности управлять, манипулировать ими по своему усмотрению. Можно легко сломать отдельный прутик, нельзя сломать метлу. Нынешние руководители страны ломают каждого из нас по отдельности, не дают людям возможность объединиться.
Свой трудовой путь я начинал в Астрахани, в знаменитой тогда бригаде Александра Каленюка. Это была, прежде всего, большая семья. Мы не прятались со своими проблемами друг от друга, старались решать их вместе. Однажды бригадир собрал нас в срочном порядке. Можно было подумать, что в мире что-то перевернулось. Нет, столяр Михаил Кузьмин бросил вечернюю школу. Работа, семья, а тут еще учеба, откровенно говоря, устал человек. Первым выступил бригадир, учебу он не сопоставлял с карьерой, говорил о внутреннем перерождении человека, которое несут знания. Задел за живое «старичков», те стали вспоминать, как, едва научившись писать, читать, вынуждены были бросать свои университеты, шли зарабатывать хлеб. В их рассказах чувствовалась тоска по неосуществленному. Засиделись допоздна, но никто не рвался домой. А назавтра вернулся в школу Кузьмин, да не один – еще двое наших решили включиться в учебу.
Я особенно не идеализирую прошлую жизнь, но в ней было место и для подрастающего поколения, и для пенсионеров, не было бездомных, намного больше, чем сейчас откровения, искренности, душевности, вряд ли все это богатство можно променять на кусок колбасы, которого тогда не хватало. Но людям хотелось, чтобы и колбаса была и демократия распространялась гораздо шире бригадной жизни. Простые люди не собирались разрушать социальную основу государства, хотели сделать в своем доме косметический ремонт, кое-что улучшить, поэтому и подключились все вместе к перестройке. Коллективизм на пороге девяностых помог бархатной революции. Сигналы от человека к человеку проходили без задержек, а хакеры под видом демократов заставили эту сеть работать на себя. К сожалению, они, как черные рейдеры, завладев системой, срочно стали ее перенастраивать, ввели нелицензированную программу, где были совершенно другие отношения между людьми. Друг превращался в соперника – или ты его, или он тебя. И никаких гарантий, поддержки слабым, разве можно построить по таким циничным проектам настоящую демократию?
Пока еще остались осколки прежней жизни, не успели зарасти травой, можно в этих углах остановиться, немного обогреться. Пришлось мне поработать в более поздние годы на Черемушкинском керамическом заводе в Москве. Несколько жилых домов рядом с заводом. Завод закрыли, нужна была земля для строек, а коллектив остался. Так и живут заводчане вместе, помогают друг другу. Главным остался бывший директор Лев Борисович. Сегодня он перевозит кому-нибудь вещи, завтра навещает бывшего заводчанина в больнице, идут к нему, как к старшему, за советом. С должности его уволили, а от людей, с которыми он со дня рождения, убрать не смогли. Он как бы остался ответственным за них.
Раньше в трудовых коллективах было много ярких личностей, помогал моральный кодекс, написанный не на бумаге, а в головах. И хвалили друг друга, и ругали открыто за разные проступки, шлифовка характеров шла на каждом собрании. Подобные форумы на предприятиях проходили часто, люди высказывали свое мнение, спорили, все были на виду, никого за крамольные слова, за критику, даже в адрес директора, не увольняли. Сейчас собраний нет, заглушили рабочую демократию. Есть интернет, но эти откровения, как «малявы», письма из заключения.
Много нужно менять в нашей изуродованной стране, но главное – необходимо возвратить тепло в рабочие коллективы. Не мешало бы взять пример с Японии, здесь нет природных ископаемых, но есть японское чудо, человеческие ресурсы, бережное отношение к работнику. В стране практикуется пожизненный найм, работник ощущает стабильность своего положения в жизни. Заработная плата постоянно растет, старший получает больше младшего. Такой подход берет начало с традиций японского общества – уважать старших. Каждый работник сливается с фирмой и ощущает себя ее частью. В основе «корпоративного духа» фирмы лежит психология, ставящая интересы группы выше личностных интересов отдельных работников. В одном месте менеджер, которому удалось установить хорошие отношения с подчиненными, получает премию, в другом – поощряют большой премией брак людей родом из одной фирмы.
На специальных стендах сообщают, кто, сколько внес рационализаторских предложений. Созданы кружки самоконтроля. Если сотрудник не справляется с работой, его будут ругать, прилюдно критиковать, но не обмолвятся об увольнении, отношения во многих компаниях, как в семьях, своих не отдают.
Наши предприниматели похожи на игроков в рулетку, они не создают рабочие дома, для них работник, как ржавый механизм, без души; ставят на кон последнее, рабочие зарплаты, благополучие людей. Стараются быть независимыми от всяких социальных обязательств, начинают разбавлять коллективы варягами, модным становится заемный труд, стали брать на время работника в аренду у кадрового агентства, не нужно за этих работников нести никакой ответственности.
Во Всеволожске на заводе «Форд» недавно прошли часовые забастовки в двух сменах. Профсоюз МПРА протестовал против того, что администрация стала увлекаться заемным трудом. Контрактники получают на 2–3 тысячи меньше постоянных работников, их работодатель, кадровые агентства, в большинстве своем не платят пенсионные отчисления этим бессловесным рабам. Забастовка прошла на заводе в виде собрания, на котором сборщики потребовали от администрации ввести контрактников в штат завода.
Таких контрактников сейчас возят по всей стране, соблазняют их хорошими заработками. Вот в одном из домов в Комсомольске-на-Амуре сидят на кухне трое сварщиков из Астрахани. Завтрака не было, ужина тоже не предвидится, на обед насобирали денег на десяток яиц, сделали яичницу. В холодный край их занесло желание подзаработать. Кадровое агентство купило им билеты до Комсомольска-на-Амуре. Договор заключить обещали на месте. А там, вместо обещанного богатства, работодатель предложил десять тысяч белой зарплаты, остальное в конверте. Куда денешься, обратно не сбежишь, денег нет.
Но и этих денег не удалось получить, только начали работать, перестали выплачивать суточные, зарплаты вообще с августа не видели. Сварщики даже теплые вещи не взяли с собой, думали, что купят на месте. Время к зиме, астраханцы в осенних туфлях, джинсовых куртках, на улице в таком наряде не появишься, даже на работу перестали ходить. Сидят около сорока человек по съемным квартирам и ждут, когда работодатель отправит их домой. Деньги на пропитание им стали присылать родные, иногда в ожидании следующего перевода приходится просить в долг хлеба в магазине. Хорошо, хоть продавщица попалась отзывчивая.
Чьи это люди? Кто их должен защищать? Где прокуратура? Где настоящие профсоюзы, почему они в этих конкретных случаях не вмешиваются, не бьют тревогу? В ФНПР, основе нашего профсоюзного мира, организаций, похожих на фордовский МПРА, почти нет. Командующий ФНПР, Михаил Шмаков, можно сказать, сдал свою армию работодателям, а сам переметнулся в Народный фронт Путина, в котором тоже одни директора. Именно эти путинские добровольцы, вместе с минздравразвития и пытаются распахнуть настежь ворота для заемного труда. С приходом такого труда у нас исчезнет даже видимость профсоюзов. Кем тогда будет сам Шмаков? Он вынужден сопротивляться. Для приличия, ему бы выйти из директорского Народного фронта. Но он и за наших, и за ваших, так вертеться позволяет ему устав этих профсоюзов, в котором состоят и начальники, и подчиненные.
Заемный труд, действительно, страшная вещь, особенно в нашей стране, благодаря нечетким законам у нас получился перебор с мошенниками. В Калининграде поймали на крючок новые жертвы. Московская фирма пообещала группе монтажников по 70 тысяч рублей в месяц, социальный пакет, бесплатное питание и перевоз работника до места работы на Камчатке и обратно. Окончательный договор планировалось заключить на месте. От Петропавловска Камчатского этих специалистов везли вглубь тайги еще 500 километров, нужно было готовить площадку для бурения. Трудовые договора с ними так и не заключили, никаких перед ними обязательств. Монтажники работали днем и ночью. Прошло три месяца, фирма выполнила свою работу. Закрыли столовую, забрали весь обслуживающий персонал. Хозяева уехали, бросив заезжих одних в тундре, не заплатив им за работу. Дороги вокруг размыло, в окрестностях бродили медведи. И посылали эти пленники с нарочными письма домой, выручайте, дорогие родные, из плена.
Выручили, правда, не сразу. Одна из калининградских газет отправила запрос во все правоохранительные органы. Приехали зимовщики домой истощенные, с пустыми карманами. Вот и вся история с заемным трудом, вообще с работой у нас в России.
Перестраивая страну, нужно понять, что предприятия, это, прежде всего, не промышленные, а социальные объекты, там работают наши граждане. Хозяин должен нести перед ними и государством ответственность за эти жизни и даже за их воспитание. Пока наши предприниматели не будут создавать на базе заводов, фабрик настоящие рабочие дома, никаких перемен в стране не будет. Озлобятся, одичают работники, выйдут вместо либералов на улицу камчатские, амурские пленники, прихватят с собой других несчастных, мало никому не покажется.
Только и остается сказать: дайте возможность рабочему тоже быть человеком и гражданином, создайте для него перспективу, защитите его от хапуг настоящим законом.
Альберт СПЕРАНСКИЙ,
председатель Совета общероссийской общественной организации «Рабочие инициативы».
