9
Народный художник СССР, действительный член Российской академии художеств Александр Шилов относится к такой категории людей, которые в дополнительном представлении не нуждаются.
И наша сегодняшняя встреча с ним – по поводу. 21 апреля в Московской государственной картинной галерее его имени, напротив Кремля, открылась выставка, приуроченная к 65-летию со дня Великой Победы.
– Александр Максович, вы не в первый раз посвящаете выставку своих картин к юбилею победы над фашизмом. Почему выбирается именно эта тема?
– Я родился в военное лихолетье, но чего-то очень личного в том, что много своих работ впоследствии посвятил теме войны, нет. Мне довелось расти без отца в московской коммуналке (мама одна воспитывала нас троих), и одним из ярких воспоминаний из детства остался наш сосед по квартире – военный летчик из штаба ВВС. Я хорошо помню, какое чувство всеобщего восторга и преклонения вызывал он у всех нас, как и вообще люди в военной форме. С годами это чувство переросло в искреннее восхищение, и я понял: более великого подвига, чем защищать свое Отечество, нет. А те, кто вкладывал свою единственную жизнь в победу над врагом, – святые люди. Независимо, рядовой, генерал, труженик тыла…
Я начал писать их портреты еще будучи студентом – без какого-либо заказа от Министерства культуры и всякого повода, не помышляя о датах; по внутреннему зову души. Хорошо помню свою первую работу – портрет выдающегося летчика Михаила Водопьянова, одного из первых Героев Советского Союза. Много раз мне приходилось ездить к нему в Купавну в последние годы его жизни, и там я работал. Портреты всегда хранились у меня, теперь находятся в галерее, и я имею возможность выставлять их на всеобщее обозрение.
– А есть еще поводы, к которым вы могли бы организовать такую же выставку?
– Конечно. К 8 Марта, например, или к какому-нибудь крупному культурному событию. У меня достаточно много женских портретов, различных деятелей искусства и культуры. Могу выставить обездоленных стариков, брошенных своими детьми и государством. Сегодня люди, проработавшие всю жизнь и оказавшиеся на склоне лет одни, никому не нужны со своей нищенской пенсией. Это отдельная большая тема. Есть немало работ, посвященных и искалеченным детям... Но я никогда не писал и не пишу специальными сериями, приурочивая что-то к чему-то. В основном только то, что нравится.
– Часто ли вам доводилось получать отказ от человека, когда вы обращались к нему с просьбой написать портрет?
– Не часто, – несколько подумав, ответил Александр Максович, –два-три таких случая, пожалуй, я вспомнить могу. И это происходило по той причине, что у некоторых людей есть странное поверие: если их потрет напишешь, значит дни его сочтены…
– Великий Пушкин говорил, что ему для написания серьезного произведения нужно вдохновение. Как пишите вы?
– Если писать по вдохновению, можно всю жизнь его прождать. Когда я нахожу объект – чувствую этот момент сердцем, – который мне интересен и внешне, и по своему внутреннему содержанию, я не особо задумываюсь, пришло ли ко мне вдохновение. Считаю, что к работе настоящий мастер должен быть готов всегда. И если к каждому портрету подходить с максимальной отдачей, есть вдохновение или нет – неважно. Я ставлю свою подпись, как художник, значит, отвечаю за то, что изображено на полотне. Остальное – вторично.
– Можно стать настоящим художником без специального образования, как это нередко встречается у литераторов?
– Если мы говорим о написании картин в классической манере, как это делали великие мастера, то однозначно нет. Зритель, подходя к картине, должен видеть только результат и ни «капли» кухни художника. Если это портрет, он должен быть живым человеком, с которым хочется говорить. Я – за такое искусство и за такое исполнительское мастерство, которое вне времени и вне моды. И имею твердое убеждение на этот счет: даже при самом богатом воображении и таланте, заложенных природой, искусству писать картины надо учиться. Без знания анатомии, видения перспективы, без постоянного тренажа, в конце концов, ничего серьезного сделать невозможно.
– А как же ребята с Арбата, которые буквально на глазах на простом листе бумаги творят настоящие чудеса?
– На самом деле это никакие не чудеса. Но я абсолютно согласен, что многие из уличных художников, и не только на Арбате, действительно не бесталанны. Однако в основном это недоучки, которым еще нужно учиться и учиться. К сожалению же, им приходится больше думать над тем, как заработать. Они сами себя обрекли на это. Не хочу сказать, что это плохой заработок, все-таки и людям нравится, но это – не искусство.
– Вы хотите сказать, что у художника в наше время есть более серьезные перспективы?
– У настоящего – да. Вопрос в том, насколько он настоящий. Это зависит от любви к делу, которым человек занимается. В искусство и большое творчество идут только те, кто без него дышать не может. А без постоянного творческого зуда максимум кем можно стать – это ремесленником, который своим умением ищет пути к материальному благополучию. Но это очень серьезная тема.
Раньше критерий искусства (неважно: художник, музыкант, скульптор, певец) был значительно выше, и к настоящим мастерам относились иначе. Не то что сегодня, когда все вокруг поют, рисуют, танцуют; когда функционируют целые «фабрики» по производству «звезд»… Обидно, что уровень мастерства специально занижается на потребу обществу, и обратного процесса, к сожалению, не наблюдается. А обидно еще и потому, что предложения Аллена Даллеса (был такой директор ЦРУ в середине прошлого века) представленные конгрессу США по уничтожению русского народа, сегодня на наших глазах претворяются в жизнь. Русских людей оболванивают и одурачивают, из литературы и искусства постепенно вытравливают социальную сущность, подсовывая вместо этого порнуху и насилие…
Каждый здравомыслящий человек сегодня смотрит телевизор и слушает радио, и не хуже моего знает, что там происходит. На всех частотах и волнах у нас почти круглосуточно крутят попсу. В какой еще стране мира подобное возможно? На российских телеканалах, особенно в ночное время, можно без перерыва смотреть американские фильмы. Но почему-то ничего похожего, даже близко, не происходит в Америке с нашим кино. Вы знаете, например, что в Голландии лишь очень немногие знают о потрясающих картинах, как «Явление Христа народу» (работа величайшего мастера Александра Иванова), о «Последнем дне Помпеи» Карла Брюллова… Зато почеркушки голландцев Гогена, Матиса, Ван Гога знают во всем мире, и лучшие места в лучших музеях нашей страны заполнены именно их работами.
Не хочу более приводить примеров на эту тему, но пока в нашем Министерстве культуры и других структурах власти федерального уровня будут спокойно взирать на происходящее, крайне сложно говорить о серьезных перспективах, ожидающих художников, музыкантов и прочих людей искусства у нас стране…
– Коль скоро мы коснулись этой темы, скажите, как специалист: в чем художественная ценность картины «Черный квадрат» Казимира Малевича и почему ее аукционная стоимость столь баснословна?
– Это нельзя назвать картиной, и никакого отношения к искусству она не имеет. А ее заоблачная стоимость сродни платью голого короля из известной сказки. Никто и никогда не видел человека, купившего этот квадрат за озвученные миллионы долларов, и вряд ли вообще он существует. Зато шумихи сколько! И кто-то элементарно на это ведется, думая, что ничего не понимает в большом искусстве? Именно на этом и играют устроители аукционов, умело манипулируя ценами. Еще в начале прошлого века Василий Верещагин писал, что все аукционы – обман. Сегодня я готов продолжить его мысль: и один из элементов борьбы с настоящим искусством.
– Известно, что все свои работы вы подарили государству, и уже более 10 лет являетесь художественным руководителем картинной галереи. Насколько это мешает или помогает вашему творчеству?
– Галерея была открыта в 1997 году и с тех пор ежегодно я дарю ей по 8-10 картин, не считая рисунков. Речь, как вы понимаете, идет о наиболее значительных работах. В общей сложности получилось уже свыше 900 подаренных работ живописи и графики. И в принципе, у меня есть все условия и основания, чтобы жить нарциссом. Но я не могу. Мне гораздо ближе чувство постоянной неудовлетворенности, хотя, честно говоря, держать все время планку на той высоте, которую я сам для себя установил, непросто. Я давно превратился в самоеда и, садясь за очередной холст, стремлюсь к тому, чтобы хотя бы чуточку, но он был лучше предыдущего. Это уже стало моим образом жизни.
Илья Репин любил повторять: если хочешь создать что-то хорошее, смотри на великое. И ко всему, что я делаю, стараюсь подходить исключительно с этой позиции. В сотый, тысячный раз подходя к работам великих художников, я всегда пытаюсь разглядеть в них что-то для себя новое и приблизиться к их уровню. В смысле мастерства, глубины содержания картин…
– Для вас есть авторитеты среди ныне живущих коллег по цеху?
– Увы. Я преклоняюсь перед старыми мастерами, у них и учусь всю жизнь. При этом с каждым годом все явственнее осознаю, что в смысле науки и искусства наш народ – самый талантливый в мире. Но мы почему-то так и не научились этим гордиться. Для нас по-прежнему не существует пророка в своем Отечестве. Только не подумайте, что я призываю отрицать всех и вся, пришедшее к нам из-за рубежа. Там достаточно и мудрых, и талантливых, и великих, но равняться в первую очередь нужно на своих. Пока этого не произойдет, пока мы не научимся уважать свое прошлое, нам крайне сложно будет строить будущее.
● Ветеран Черноморского флота В.А.Стратонович (2006).
● Солдатские матери (1985).
Беседовал
Виктор СИРЫК.
