Батарейка

Вчера весь народ по ТВ узнал, что в Московской области есть городок Луховицы. А там живет ребенок, проглотивший батарейку. Дети все что попало, как известно, тащат в рот. Мама отошла на миг. Этого мига хватило. Далее маме и в голову не пришло, что нет на прежнем месте батарейки. А ребенку стало трудно дышать. Прибыла «Скорая помощь». Ребенка забирать отказались. Ничего страшного не обнаружили. Тогда мама сама понесла ребенка в больницу, потому что видела: девочке худо. Заведующая приемным отделением также не увидела необходимости в госпитализации.
Но все-таки положили в инфекционное отделение с диагнозом ангина. Начали лечить. А девочке все хуже и хуже. Но доктора перед Новым годом были настолько заняты предпраздничными заботами и хлопотами, что пытались выписать ребенка из больницы. А девочке стало и вовсе худо. Это уже было видно всем, луховицким врачам в том числе. Спустя две  недели мать отвезла ребенка в Москву в больницу.
Наконец, все стало ясно. Рентген сделали на должном уровне. В самом прямом смысле. На один сантиметр ниже того, что делал рентгенолог в Луховицах. И батарейку увидели. Однако за две недели, что она находилась в организме ребенка, кажется, в пищеводе, ее поверхность выделяла химические продукты, которые вредно воздействовали на слизистую. Короче, теперь  принимать пищу естественным путем, дышать без затруднений, говорить девочка будет не очень скоро. Уже было сделано в Москве пять операций, предстоят еще одна-две.
Я в медицине работаю 42 года. Причем 40 лет моя лаборатория размещается в инфекционном отделении. И вот я задаюсь такими вопросами: а что, ангину так тяжело диагностировать? Но зев сам за себя говорит, анализы крови тоже достаточно информативны. Мазок из зева на посев тоже никто не отменял.
А вот еще... Никому, кажется, не пришло в голову заметить, что перед ними малышка, а они, малыши, знакомятся с миром и таким способом: на зуб, на вкус. Ну кто из детских врачей с этим не сталкивался?
Ребенок чудом остался жив, кажется, обойдется без инвалидности – без трубки в пищеводе. Это замечательно. Но я задам несколько вопросов луховицким докторам. Городок маленький. Все они на виду у местного населения. Как же они ходить-то будут теперь по городу?  Не стыдно, не страшно?
Вторая серия вопросов. Если посмотреть их личные дела, уверен: у всех категории. Если они не молоденькие доктора, то первые, а то и высшие. Но как же это вы так лопухнулись, доктора? Разве каждые пять лет вы не учитесь, не сдаете экзамен на сертификат к диплому, а еще каждые пять лет не учитесь в академиях последипломного образования?
Несколько специалистов разного профиля: фельдшеров «Скорой помощи», работников при­емного покоя, инфекционистов, хирургов, рентгенологов, педиатров – все оказались малоподготовленными.
Жизнь ужасно безжалостна к таким, что забывают, какому делу они служат. Только я начал работать, в моей больнице стал зав. отделением некий кандидат наук Попов. Хирург очень хороший, но только по травматологии. А в отделении у него лежал один очень упитанный мальчик лет 15. Как говорят, рыхлый. И что-то с гормональным фоном было... Короче, картина его заболевания в какие-то определенные рамки не укладывалась. Попов поставил: холецистит. И ушел на три дня отдыхать 6 ноября 1971 года. А спустя три этих праздничных дня мальчика не стало. Обыкновенный аппендицит был, но вот завершился воспалением брюшины, перитонитом. Поздно было что-то изменить. Возникли такие же вопросы. Что же ты, Попов, молодой еще человек – лет под 40 только, в отделение-то не заходил – квартира твоя в доме врачей, во дворе больницы? Двадцать метров пройти не смог.
Помнится, читал я книгу Вересаева «Записки врача». Это он еще более 100 лет тому назад подметил. Что за проклятая профессия... Ни выпить, ни погулять, ни отъехать на охоту, если ты один в этом селении. Гнетет. Поэтому Вересаев утверждал: многие доктора уходят в загул, спиваются. Было, было. Но тогда один врач был на это земство. Один! И специалист на все руки. И хирург, и терапевт, и инфекционист. И педиатр. Но теперь-то докторов полным-полно. И они все узкие специалисты в основном. Тогда в чем дело?
В равнодушии. Как и у людей многих и многих профессий, теперь главная болезнь самого доктора – его равнодушие. Увы, это правда.
Вторая правда – это равнодушие охватило большую часть медицинского корпуса. Не бОльшую, а большУю. И то, слава богу.
Случай в Луховицах – это вовсе не самый страшный. Потому что не запачкан денежным интересом.
В Москве на ул. Тимура Фрунзе был некогда, а вернее всего и сейчас есть, Институт челюстно-лицевой хирургии. Был я там некогда у проф. Хитрова, выдающегося хирурга по пластическим операциям. Это такие, как он, спасали в своей клинике при этом НИИ людей с оторванной нижней челюстью. В годы Великой Отечественной войны, скажем. Вот в этом НИИ, в его широких коридорах стояли койки с подобными тяжеленными больными. Я спросил тогда Хитрова, по скольку месяцев они здесь лежат. Он угрюмо ответил: по 4 года.
В Горьком есть НИИ травматологии и хирургии – ожоговый центр на весь этот регион. Ожоговым больным там делают одну пластику за другой. Тоже, бывает, годами. Их можно сравнивать с дурочками, которым две морщины в углах рта режут душу или пять килограммов жира на бедрах.
Ей богу, они достойны жалости за идиотизм. Это только мое личное мнение. Но я не о том. В эти НИИ после мединститута что-то не рвутся врачи нынешние работать. Не очень денежно и ужасно тяжело. И кто их знает? Совершенно не то у пластических хирургов, к которым рвутся разные примы и секс-символы. На косметологию теперь устремляются даже стоматологи, которые никогда бедно не жили.
Сравните. Хирурги, возрождающие нижнюю челюсть бог весть из каких материалов как природных – из тела больного, так и искусственных материалов. И стоматологи, дающие ослепительную – с рекламного ролика – улыбку, зарабатывают совершенно на разных уровнях. Угадайте, кто больше и во сколько раз? И даже они переучиваются теперь в пластических хирургов.
Некогда, в 60-х годах прошлого века, пришел работать в больницу. Встретила нас тогда Чараева Лидия Никитична. Уж она-то не могла себе позволить не объявляться в больнице в праздничные дни. Медсестер школила за сон на работе незнамо как. Орденоносица была доктор Чараева. Фронтовичка кстати.
Сейчас бы такое чувство ответственности привить нынешним докторам! Трудно это теперь сделать. Молятся другому богу – золотому тельцу.
Есть и еще причина всех этих безобразий. Нет наказания. Помнится, тогда Попова вызвали в министерство в Москву, а потом ему пришлось покинуть наш городок. И правильно: ну как смотреть людям в глаза! Он уехал в Куйбышевскую область. Там его хотя бы не знали. Теперь мы практически не слышим о случаях серьезного наказания.
О плате за наш труд. Пожалуйста, зайдите в Интернет и узнаете, что оклад начинающего доктора без всяких еще надбавок составит цифру чуть большую, чем зарплата  санитарки. На эти деньги семью содержать нельзя. Ни ребенка нельзя родить, ни жену в декрете кормить, одевать.
Хорошо мне. Зарплата со всеми надбавками, кроме тех, что у начальства, за напряженность и сложность. Очевидно, бактериология столь примитивна, как палец. Правда, за границей так не думают.
Одна из самых высокооплачиваемых врачебных профессий – это бактериолог. Ну а у нас кассир в магазине получает больше. Мне хорошо только потому, что я же пенсионер еще. И последнее. Мои дети взрослые разлетелись. Обеспечены. И тем не менее младшей дочке мы еще с женой ощутимо помогаем. Она полтора  года назад родила прекрасную девочку. И наша поддержка дочери весьма кстати.
А если начинающим докторам никакие бабушки и дедушки не помогают, смогут они заводить семью? То уже хорошо, что в сельской местности докторам покупают квартиру или дом и дают бесплатно автомобиль. Но это в сельской местности. А вот 25-процентную надбавку у нас за работу в деревне, кажется, губернатор отменяет. Если это правда, то зря. Тем не менее я пропагандирую только честный врачебный труд, по совести. И скажу так, что в русской провинции, это, пожалуй, обычное дело. Необычное то, что вот в Луховицах случилось.
Начальство наше грешит. Инвалидностями, говорят, торгуют, откаты имеют место с поставщиками. Но я среди начальства не вращаюсь. Утверждать определенно не могу. Это я пишу о более-менее обыкновенных докторах, своих людях. За десятки лет узнал этот слой народа хорошо.
В.Р. ЛАТЫПОВ.
г. Кулебаки.

В.Р. ЛАТЫПОВ. г. Кулебаки.