КОЩУНСТВО В ПОРТОВОМ ГОРОДЕ

Митинг в Калининграде вызвал серьезную озабоченность в Кремле и истерическую реакцию в руководстве «Единой России». В самую западную область России срочно вылетел полпред президента в компании с заместителем Генерального прокурора. Не дожидаясь итогов инспекции, лидеры «ЕР» поспешили с разоблачительными заявлениями. В чем же дело?
Во-первых, митинг поразил своим размахом. 10–12 тысяч митингующих в 400-тысячном Калининграде – это в пересчете на
10-миллионную Москву порядка 250–300 тысяч человек. Такого масштаба протестные акции «лево-правой» оппозиции проходили в Москве в начале 90-х годов, и «справиться» с ними удалось в конечном счете только при помощи танков. Цифры получаются как раз те, о которых говорил на съезде представителей трудовых коллективов Г.А.Зюганов: Выведешь 100 тысяч в Москве на акцию протеста, Чубайс улетит сразу из страны; выведешь 200 тысяч – уйдет сразу правительство; выведешь 300 тысяч – твоя команда будет управлять страной.
Во-вторых, митинг отличился очень широким социально-политическим составом участников. За последние годы редко случалось, чтобы на площадь вместе выходили представители практически всех оппозиционных политических партий и движений – от красных, до «оранжевых», от КПРФ до «Яблока» и «Солидарности». Последний раз нечто подобное происходило во Владивостоке год тому назад. Один из руководителей «ЕР», первый зампред Госдумы Пехтин выразился на этот счет красочно: «Слились в едином экстазе коммунисты с ЛДПР, «ТИГРы» с «Мемориалом», «Патриоты России» с «Солидарностью». Похоже, они не боятся смешения видов и появления на свет такой каракатицы, которая сама их всех и погубит». К словам вице-спикера стоит прислушаться. Дело в том, что он просто процитировал тезисы, нередко звучащие в федеральных штабах оппозиции, с явным намеком на то, что московским «боссам» пора навести порядок в своих региональных отделениях, потерявших без присмотра свою «идеологическую невинность».
Наконец, в-третьих, митинг, заявленный как сугубо экономическая акция против повышения транспортного налога и тарифов ЖКХ, обнаружил ярко выраженный политический антиправительственный, конкретно антипутинский настрой. Нарушен главный принцип дозволяемого властью недовольства: «Бояр ругайте сколько угодно, но царя не трогайте!» Поэтому тому же Пехтину показались «крайне непонятными» лозунги, направленные против Путина. Ведь он не только председатель правительства и председатель «Единой России», но и признанный национальный лидер последнего десятилетия! Выступать против Путина – это, по мнению Пехтина, «по крайней мере, кощунственно».
Кощунство – это осквернение святынь. Кто же и как решился на такое богопротивное дело? Об этом усиленно размышляют сегодня в администрации президента и правительстве. Ведь по сравнению с Калининградом и Владивостоком акции протеста в коренной России совершенно ничтожны. Не иначе как подкуплены врагами России! Оппозиции также следует задуматься над тем, можно ли рассматривать эти два портовых города, как две первые ласточки, или, лучше сказать, буревестники. Либо это модель грядущих событий в коренной России, либо это уникальное стечение особых обстоятельств, не могущее служить ни моделью, ни запалом, способным зажечь всю Россию.
Настоящая политика начинается, как известно, там, где действуют массы, а не только авангард. Каково сегодня численное соотношение авангарда и массы, позволяет приблизительно оценить тот же Калининград. Так, 23 января на сугубо партийную Всероссийскую акцию против бездарной политики правительства вышло около 500 человек. Но те же коммунисты ровно через неделю сумели в сотрудничестве с другими оппозиционными силами собрать 12-тысячный митинг. Подчеркиваю, коммунисты не «примазались» к митингу, как об этом сегодня лгут, а принимали самое активное участие в его подготовке.
Итак, можно уверенно говорить, что 30 января в Калининграде на улицу вышла масса. Но летом прошлого года в Пикалёве тоже действовала масса, однако разница налицо. Если в Пикалёве было нечто вроде «9 января» (к счастью, без кровавого исхода), когда рабочие перекрывали автотрассу, прося о приезде «доброго царя» Путина, то жители Калининграда и Владивостока уже знают истинную цену «царю» и требуют его отставки. Откуда эта разница?
Здесь надо иметь в виду специфику обоих регионов. Портовый город – это особый мир. Близость заграницы обусловливает специфическую психологическую атмосферу. Порт и таможня порождают непрерывную криминально-административную войну за контроль над грузовыми и финансовыми потоками, контрабанду и коррупцию. Добавим сюда отдаленность (а для Калининградской области еще и географическую отделенность) от коренной России и относительно короткое время пребывания в составе Российского государства. Население – сплошь потомки переселенцев во втором-третьем поколении. Следует также помнить, что Калининград и Владивосток – базы Балтийского и Тихоокеанского военно-морских флотов. Развал армии и флота оставил не удел массу офицеров. Отсюда при прочих равных условиях бо¢льшая самостоятельность и активность людей. Отсюда и элементы если не политического, то психологического сепаратизма, неизбежно вытекающие в таких условиях из недовольства политикой федеральной власти. Преждевременно говорить о северо-западной или дальневосточной «Чечне», но упускать из виду такой вектор возможного развития тоже нельзя. Но главное, конечно, – деиндустриализация обоих регионов, заставившая жителей в поисках пропитания заняться малым бизнесом. Основным его видом стал индивидуальный импорт подержанных иномарок и перегон их в глубь страны. Введение заградительных пошлин на импорт подержанных автомобилей и повышение ставок транспортного налога подрубили этот бизнес под корень.
Таким образом характер усиленных кризисом экономических и классовых противоречий в обоих приморских регионах несколько отличается от противоречий в коренной России. Сегодня в целом по России между эксплуататорской властью и трудовым народом заключен негласный «консенсус». Народ готов терпеть, что его грабят, но при условии, что часть награбленного будет возвращаться ему обратно в форме «социальной защиты». Бюджетники и наемные работники у «социально ответственных» олигархов твердо надеются на то, что «работодатели» их в полной нищете не оставят. Так гоголевские купцы уповали на полицмейстера, приобретшего, по словам писателя, совершенную народность: «Алексей Иванович, хоть оно и возьмет, но зато уж никак тебя не выдаст».
И теперь мы видим, как эта «совершенная народность» власти явным образом пошатнулась. Но не везде. Разрушать «консенсус» начали те, кто никакой социальной защитой не пользуется и не интересуется, кто рассчитывает только на себя. Они не требуют повышения зарплат и пенсий. Они требуют только одного: чтобы «Алексей Иванович» не мешал им заниматься своим мелким индивидуальным бизнесом. Словом, основная социальная база калининградского и владивостокского протеста: мелкая буржуазия. Читатели нашей газеты это хорошо видят. Так, участник интернет-форума «Советской России» Patron, живущий, между прочим, в Германии и знающий предмет не понаслышке, пишет: «Калининград стоит в Европе. Живущие там люди острее чувствуют разницу между европейскими возможностями жизни и собственно российскими. Поэтому там вся так называемая мелкобуржуазная среда значительно активнее, нахрапистее тех же людей в сердце России или ее глубинке. Вот она и показала свою активность. Но эта активность и ее требования совсем не просоциалистические, наоборот, типично капитало-либеральные».
Да, так оно и есть! Поэтому даже если оптимистически предположить, что в России начинается «революция окраин», то это революция буржуазно-демократическая. И ее перспективы весьма неопределенны и гадательны в силу хорошо известной политической шаткости мелкой буржуазии. Оттого и достигнутое в двух портовых городах единство «всей оппозиции» может в любой момент рассыпаться в прах. Это пока не стратегическое единство, а тактическая комбинация. Полагаю, что именно на это уповает сегодня правящий режим. Впрочем, среди многих альтернативных путей развития буржуазно-демократической революции есть и такая, уже проверенная в России, альтернатива, как ее перерастание в социалистическую революцию.

Александр ФРОЛОВ.

Александр ФРОЛОВ.