4Спустя восемнадцать лет после решающей победы либерально-демократической идеи над государственностью наша поистощившаяся, осевшая по многим мировым показателям страна все еще находится в состоянии неустойчивого равновесия. Неуютно не только народу, неуютно разбогатевшему либералу. Не хочется отказываться от привычки поносить всех «совков» и все советское – и усиленно потреблять то, что было создано в советское время, плюс Богом данные природные ресурсы. Понося, потреблять – вот символ веры и образ жизни российского либерала. Его мучают опасения в связи с возможностью смены государственного курса после избрания нового президента. Еще не все соки высосаны из России, еще есть что делить и перераспределять. Однако нужно держать в узде понадеявшийся на перемены народ. Его теперь трудно приманить на свою сторону. Либерал достает старое, запылившееся знамя, под которым два десятка лет назад были одержаны упоительные победы. На знамени крупными буквами выведено: «ГУЛАГ». Размахивая «гулагом», под звуковое сопровождение радио «Свобода» либерал отправляется на идеологическую борьбу с собственным народом – неисправимым стихийным носителем коммунистической идеологии.
Накануне Дня России (10.06) рупор западной демократии в российском эфире – радио «Свобода» (передача «Время гостей») – оповестил о создании в России Мемориально-музейного комплекса памяти жертв репрессий. «Новая газета», бывший президент Советского Союза М.С.Горбачёв, бизнесмен и экс-политик А.Лебедев, общество «Мемориал» «и целый ряд других людей» подняли инициативу 20-летней давности. Поскольку «значимого покаяния народного не было», а было «уклонение от оценки прошлых преступлений», в стране должен бы возникнуть национальный памятник жертвам террора, комплекс, включающий музей, мемориал, исследовательский центр с филиалами по всей стране, в том числе с выездными филиалами. «Начать хорошо бы со школ». И пусть на самых посещаемых сайтах страны люди смогут узнать правду об истории своих отцов и дедов. Увековечение памяти жертв террора необходимо для осуждения ленинизма, сталинизма, брежневизма, коммунизма, тоталитаризма в более широком смысле.
За последние годы всех перекормили нашими победами, но не их ценой. А ГУЛАГ – это тема цены. Нужен памятник «вечному русскому тоталитаризму». Устанавливать памятник можно на территории канала «Москва–Волга», Лубянки или Бутырки. «В конце концов, и Мавзолей бы сгодился, если оттуда мумию вынести». Обществу «Мемориал» хотелось бы большей территории, оно бьется за здание Военной коллегии, которое находится между Лубянкой и Красной площадью, и готово вынести вопрос на референдум. «Мемориал» обращается с простой просьбой к «господам» – владельцам заводов, шахт, железных дорог установить мемориальные доски, что эти объекты построены трудом заключенных. РАО «ЕЭС России» уже начало эту программу. Полезное начинание поддержал Б.Грызлов. Он так и сказал А.Лебедеву: «Я полностью это поддерживаю».
Итак, по их замыслу, дети с малолетства должны знать, в какой беспросветной стране живут. Включаешь электролампочку и ужасаешься: неужели районную ТЭЦ тоже строили заключенные? Причем не какие-нибудь уголовники, а сплошь невинные жертвы политических репрессий. Едешь в электричке, смотришь в окно и о том же думаешь… Мне лично довелось когда-то работать в редакционном отделе Института транспортного строительства. Ученые, в частности, занимались изучением поведения железнодорожных насыпей под нагрузкой в сложных условиях, в том числе в районах вечной мерзлоты. Составляли правила эксплуатации, включая контроль за состоянием рельсов, профиля и материалов насыпи, срока их годности. Через какое-то время рельсы меняли, насыпь подсыпали, и железные дороги оказывались выстроенными заново. Нынче этот институт захирел, как и все другие. А недавно в Амурской области разошлись рельсы – произошла железнодорожная катастрофа. Но зачем думать о пустяках! Лучше установить памятные доски жертвам тоталитаризма. А.Лебедев и А.Рогинский, председатель правления «Мемориала», наперебой напоминают людям, что трудом заключенных построены металлургические предприятия и обрабатывающие комбинаты. Мой отец уходил на фронт из доменного цеха металлургического завода. Его отец десятилетиями, до самой пенсии, работал фрезеровщиком на «Уралмаше». О заключенных им ничего известно не было; не заметили их, наверное.
Каяться так каяться! Прошлой осенью президент В.В.Путин посетил открытый в Бутово мемориал на месте расстрела сотрудниками НКВД приговоренных, среди которых выделялись невинные жертвы. Возможно, он хотел подчеркнуть недопустимость произвола, сочувствие его жертвам – и поставить на этом историческую точку. Теперь, однако, бесконечная цепь покаяния в «вечном русском тоталитаризме» вводится в мировой ритуал. Приедет очередной российский президент в США, а его отведут к мемориалу, посвященному тоталитарным коммунистическим режимам: мы вашему Советскому Союзу присвоили наименование тоталитарного, вы согласились, а теперь, его наследники, пожалуйте каяться и цветы возлагать! Приедет американский президент в Россию и возжелает принести цветочки от демократической общественности США жертвам ужасного русского тоталитаризма. В центре Москвы, на обширной территории, возле памятника работы Эрнста Неизвестного, торжественно встретят американского президента Александр Лебедев с Арсением Рогинским, а Михаил Сергеевич Горбачёв посыплет ритуальным пеплом голову российского президента, сопровождающего своего американского друга. Что касается Б.Грызлова, то, если Лебедев говорит правду, придется признать, что человека не может украсить место ни министра МВД, ни председателя Госдумы, если у него нет понимания смысла государственности.
В указанной передаче принимал участие по телефонной связи бывший заключенный хрущевского времени, а ныне житель США, Валерий Родос, сын высокопоставленного сотрудника НКВД и автор книги «Я – сын палача». Этому Валерию, по его собственным словам, ужасно нравилось происходящее. Он-то, уезжая из Советского Союза, помнил, как «ничего нельзя было говорить». А сейчас такие вещи свободно обсуждали по радио. Валерия спросили, что знают в США об этой российской трагедии. Он ответил, что Америка не интересуется тем, что происходит где-то в туземии. Американцы довольны собой, довольны своей страной, искренне патриотичны. От себя заметим, что американцы ни в чем ни перед кем не каются и покаянных памятников не ставят.
А мне и миллионам таких же граждан России зачем этот бред о «значимом народном покаянии»? Никаких палачей среди предков не было, даже в правоохранительных органах никто не служил. Все четыре прадеда моих внуков воевали: в наземной и береговой артиллерии, в танке и на подводной лодке; мой отец погиб на фронте. Никто в семье не был предателем, не сидел с оружием за спинами сражавшихся, не изменял присяге, не вступал в партию карьеры ради и не стал перебежчиком. Мои внуки узнают правду о старших поколениях от собственных дедушек-бабушек, мстительная память «Мемориала» им не понадобится.
Лихолетье последствий Гражданской войны, кардинальные государственные перемены, крутые жизненные повороты не обошли нашу семью. Возвращавшийся с фронтов Первой мировой полк, в котором служил прапорщиком отец моей матери, грамотный, храбрый и сметливый выходец из крестьян, был развернут красными и вновь отправлен на фронт – на защиту социалистического Отечества. Он вернулся к семье, в Сталинград, только после окончания Гражданской войны. Имея скептический ум и независимый характер, он видел промахи Советской власти и любил рассказывать о том анекдоты, за что в конце концов и поплатился: посадили в тюрьму. Поскольку, кроме анекдотов, грехов не было, а военные заслуги были, через какое-то время моего деда выпустили из тюрьмы. Ни до внуков, ни до следующей войны он не дожил.
В начале коллективизации раскулачили семью дедова брата и в полном составе отправили на Север. Самая младшая, восьмилетний ребенок, самостоятельно отправилась назад. Она сумела добраться до Сталинграда и постучалась к родной тете; та ее не приняла. Девочка долго стояла перед другой дверью, у дядиного дома, пока не вышла бабушка и немедленно позвала в дом – обогревать, кормить и отмывать. Через год Советская власть спохватилась и разрешила несправедливо раскулаченной семье вернуться, но моя тетушка так и осталась у бабушки.
В семье моего мужа судьба вязала узлы посложнее. Свекровь была дочерью православного украинского священника и рано умершей дворянки. Ни служить в церкви, ни преподавать в школе священнику не разрешили. Семья рассыпалась по Украине и Крыму, а сам он зарабатывал на жизнь физическим трудом. К нему, как человеку грамотному, обращались с просьбами написать жалобу, и он никому не отказывал. Этим, видимо, надоел местным властям. В тридцать седьмом году, когда на Украине свирепствовал Хрущёв, бывший священник просто исчез с лица земли. Тяжелее всех пришлось младшему сыну священника, пятнадцатилетнему подростку. Он и в тюрьме посидел, и в штрафбате воевал; вернулся с победой и наградами после демобилизации из обычной части.
Свекровь вышла замуж за коммуниста. Крестьянский парень из Московской области стал рабочим, учился, был направлен в Харьков на завод, осваивавший производство танков. В тридцать седьмом на заводе были произведены массовые аресты. Упрямый крестьянский сын не подписал ни одной бумаги, не возвел на себя напраслину, не обвинил ни одного человека – и был отпущен на свободу. В войну он в танке прошел от Москвы до Берлина. После войны получил назначение в Уфу, заместителем начальника госпиталя по политической части. Когда наступило время борьбы с «убийцами в белых халатах», в особом отделе ему предложили выбрать подходящую кандидатуру, лучше всего – главврача-еврея, начальника госпиталя: как же так, у всех есть враги народа, а у нас нет. Несмотря на настойчивые предложения и прямые угрозы, замполит ни начальника госпиталя, ни других врачей не сдал – не пострадал никто.
Главными качествами эти люди считали справедливость, доброту и мужество. Жаль, что им был отмерен короткий жизненный срок.
Так за кого должны мстить и кого поносить мои внуки? Ныть о западной демократии, которая расчетливо порождает хаос в нашей стране, и пылать от ненависти к мертвецам? Нет, я буду считать честью и удачей, если внуки вырастут похожими на наших с мужем отцов и дедов. И людей той же породы было много, иначе нельзя было бы ни победить, ни выжить. Как написал представитель молодого поколения, осуждаемый ведущим передачи: «Хватит выпячивать болячки страны! Ставьте всякие памятники, чтобы последующие поколения гордились Россией».
А кто, собственно, эти люди, требующие от нас проклятий и покаяния?
Арсений Рогинский родился после войны в Архангельской области в семье репрессированного. Был ли его репрессированный отец невинной жертвой или, наоборот, убежденным политическим противником Советской власти, неизвестно, но главным содержанием жизни А.Рогинского стало исследование репрессий. Он занялся самиздатом, был арестован и осужден на 4 года, стал одним из основателей, а затем председателем правления Общества жертв политических репрессий «Мемориал». А.Рогинский посвятил жизнь отмщению, возведению вопроса о репрессиях конкретного периода до вневременного всемирно-исторического уровня с возвышением общества «Мемориал» до масштабов, соответствующих государственным. Сведения о репрессиях он готов в неограниченном объеме тащить в школы, одного урока в девятом и двух в одиннадцатом классе для него смехотворно мало. Других значимых государственных событий не было, других занятий быть не может, другие трудности нас не ждут. Здания, железные дороги, заводы давно перестроены, но жизнь граждан России повсюду должна сопровождаться табличками, что все вокруг сделано руками заключенных. Народ, виноватый перед Арсением Борисовичем и его семьей, должен поплатиться за это. Рогинского не смущает, что у большинства населения другие взгляды, он навешивает чугунные гири обвинений на этот уклонившийся от оценки прошлых преступлений народ: «Депортация в Эстонии – это наше преступление… И наше преступление – Катынь». Но напрасно те, кто готов признать за народом своей страны (исключая, конечно, себя) все эти преступления в любом угодном Рогинскому объеме, надеются обелить себя в его глазах: Рогинский зрит вглубь! «Более всего пробелы сказываются вокруг Гражданской войны… не реабилитированы очень многие белые офицеры, за которыми нет никаких преступлений, они просто сражались в Белой армии. Очень много не реабилитировано вокруг Второй мировой войны. Там такое творится…» Признавай – не признавай трудности рождения нового государства в крови истории преступлением, пощады не будет. Рогинские пересматривают итоги Гражданской войны. Выбрасывают захороненные кости на поверхность, и нам снова придется идти в бой – кто за красных, кто за белых. Вдобавок остались нереабилитированные предатели, полицаи, дезертиры. А там выволокут на суд грехи Петра, Ивана Грозного… Нет, никогда не стать России приличной страной в глазах Запада,
Рогинского и Лебедева с Соколовым. Уж они заставят народ каяться и ужасаться собственным прегрешениям, ужасаться и каяться!
Александр Лебедев, один из богатейших людей России (23-е место в России, 3,7 миллиарда долларов, по оценке «Русского Форбса»), – перебежчик по призванию. Скорость его передвижения из одной профессии в другую, от одной команды к другой, может сравниться разве что с достижениями известного чемпиона по тараканьим бегам Янычара из пьесы М.А.Булгакова «Бег». В 1991 году он уволился в запас из Первого Главного управления КГБ в звании полковника, а уже в 1993-м приобрел Русскую инвестиционно-финансовую компанию, затем – Национальный резервный банк, 30% акций компании «Аэрофлот». В декабре 2003 года стал депутатом Госдумы от блока «Родина» и тут же, 20 декабря, из блока «Родина» убежал и обосновался в думской фракции «Единой России». Обеспечив себя баснословным богатством, «победитель либерального периода» из спецслужбистов сделал немало энергичных движений, чтобы стать заметным политическим деятелем. И вот два жаждущих славы перебежчика, глава холдинга «Новые медиа» А.Лебедев и трусливо сдавший Советский Союз и Компартию, меченный Богом М.Горбачёв, совместно владеющие 49% акций «Новой газеты», решили поставить на уши Россию, заставив ее рыдать и каяться, проклиная преданный ими коммунизм. Литовский сейм только что принял закон, запрещающий использовать советские символы наравне с нацистскими. Теперь русских людей в Литве можно дополнительно третировать как советских, к России можно предъявлять разнообразные претензии как к наследнице Советского Союза. А уж наши либералы во всеоружии в крестовом походе на коммунизм, на передовой линии антикоммунистического фронта! Два политических авантюриста, мстительные потомки политзаключенных и либеральная «общественность», загнавшая в гроб Советский Союз, не успокоятся, пока не разорвут на клочки Россию. Им хочется, чтобы по переплетенной корнями жизни одни бегали с криками: «Где сын палача?», а другие падали на колени: «Я – сын палача». Нужно понимать, что справедливости в этом процессе будет еще меньше, чем в репрессиях семидесятилетней давности, зато национальные и социальные трения получат новый импульс.
Ведущий передачи Михаил Соколов с высоты максималистской платформы либерализма призывал своих гостей «требовать невозможного». Этот человек после окончания факультета журналистики МГУ в течение 1984 года работал корреспондентом-стажером в газете «Советская Россия» (под дулом револьвера в столичные газеты выпускников не направляли). Но с приходом к власти Горбачёва подули иные ветры, и окончательное профессиональное счастье Михаил Соколов обрел в 1990 году на радио «Свобода». С этих пор он зело озаботился тем, «как россиян-то научить любить демократию, а не тех, кто их пытает». В самом деле, удивительные люди, эти россияне: стоило Ельцину, уговорившему россиян на демократию, малость пострелять в парламент из пушек, как они потеряли доверие к демократии. А уж после слома промышленности по программе чубайсовой приватизации, разорения крестьянства ценами на бензин и покупки обесцененных американских бумаг на средства, убереженные от народа, и слышать не хотят про западную демократию дремучие люди. «Все время сталкиваешься с тем, – сетует Соколов, – что люди, которые боролись с Советской властью, не реабилитируются… Террористический режим признается легитимным». Трепещите все те, кто рос, учился, работал и растил детей при Советской власти, а теперь отказывается признать ее террористическим режимом. Михаил Соколов докажет, что «шла и Гражданская война во втором издании», воевать вам друг с другом – не перевоевать! Несогласный слушатель Александр насмехается: с тенями прошлого бороться проще, чем смотреть в глаза настоящему, а главное – безопасно. Другой слушатель, Яков, считает, что надо поставить памятник жертвам либерализма и жертвам реформ девяностых. Но если любишь демократию за хорошие деньги и искренне ненавидишь тех, кого предал, надо выдавить гной из всех болячек прошлого.
Михаилу Соколову пишет Николай Анисимович: «Если не было бы репрессий против армады своих и чужих антисоветчиков, то Советская власть закончилась бы еще до великой Победы. А без Победы сейчас не сидели бы и не мечтали о памятнике, посвященном победе над Советской властью». Соколов отвечает: «Вот логика… Николай Анисимович, если бы не было вашей Советской власти и большевизма, то не было бы и нацизма, и Второй мировой войны. Внимательно изучайте архивы, литературу и так далее». В самом деле, разве до зловредной Советской власти кто-нибудь на Россию нападал? Разве до большевизма страны вели между собой войны? А если невинная демократическая Америка была вынуждена бомбить Югославию или напасть на Ирак и так далее, разве не большевизм в этом виноват? А как лихо разделывается господин Соколов с автором статьи в «Советской России», который доказывает, что голод тридцатых годов унес на Украине 2 миллиона жертв, а не 10, как утверждает Ющенко. «Ну понимаете, – говорит Соколов,– это коммунист пишет. А если бы он такое где-нибудь в семидесятые годы начал утверждать, то, наверное, он бы был там…» Далеко, в общем. Аргументы, конечно, кухонные. Но что поделаешь, если ненависть к коммунизму и любовь к западной демократии приходится доказывать громко, исправно и постоянно?
Именно Михаил Соколов несколько раз начинал неуважительный разговор о В.И.Ленине и его мемориале. Он, по существу, вместе с инициативной командой либералов старается развязать войну памятников. Памятник жертвам политических репрессий должен стать логовом гробовой змеи, которая, выползая, будет жалить память победителей Гражданской и Великой Отечественной войн, а также всех жителей России, способных к внутреннему сопротивлению чужой воле.
Либералы пытаются запугать и деморализовать народ, лишить его здравого смысла и адекватной оценки событий. Закладывая мины в наше общее историческое прошлое, либералы сталкивают Россию в небытие. Мы не должны позволить либералам вторично рулить страной.
Елена ВИНОКУРОВА
