2Уровень благополучия нашей страны в последние два десятилетия определялся в основном не динамикой внутреннего развития, а внешней конъюнктурой, и в первую очередь колебаниями мировых цен на энергоносители. Дорожают на рынке нефть и газ – живем и даже жирок накапливаем, дешевеет – еле дышим, подтягиваем ремешки. Постыдное, по сути дела, существование.
Нынешняя (примерно с 2000 года) более или менее сносная жизнь стала возможной и остается пока таковой благодаря тому, что мы продаем теперь за рубеж нефть в десять раз дороже – по 100 долларов за стопятидесятилитровую бочку. Прежде продавали за десять.
Хорошо, комфортно. Но можно ли быть уверенным в том, что сверхвыгодная для нас ситуация продлится достаточно долго, ну, скажем, – 50 лет или хотя бы 10–15? Нет такой уверенности, все может измениться в течение одного-двух лет. Ученые-экономисты, другие аналитики, да и просто люди со здравым смыслом, знают и условия, в которых может это произойти. И не только может, но и станет неизбежным.
Поэтому вопрос заключается в том, чтобы не просто пользоваться благоприятной обстановкой, но и готовиться к неизбежной смене ситуации. Цена этого вопроса огромна. Подготовимся – сохраним народ и государство, в противном случае окажемся в положении той стрекозы, которая все лето пропорхала и пропела и к зиме осталась без дома.
Хотелось бы подчеркнуть, что приведенное сравнение хоть и аллегория, но не преувеличение, речь на самом деле идет о выживании нации и государства. Да, мы уже попадали в подобную историю, которая по времени совпала с развалом Советского Союза. Убежден, здесь не простое совпадение. Горбачёву и Ельцину сравнительно легко удалось раскачать обстановку потому, что неадекватная политика первого и целенаправленно разрушительная политика второго наложились на колоссальные трудности, вызванные резким ухудшением внешней конъюнктуры, а говоря без обиняков – падением мировых цен на нефть до 8 долларов за баррель.
А ведь сейчас все гораздо серьезнее. Многое изменилось к худшему, появились новые факторы, усиливающие тревогу.
Во-первых, Россия в те, не столь уж далекие времена продавала, кроме энергоносителей, огромное количество разнообразной промышленной продукции. Было чем торговать и зарабатывать валюту. Теперь продавать, кроме газа и нефти, нечего.
Во-вторых, страна была самодостаточной, производила в несколько раз больше хлеба, мяса, молока и других видов продовольствия. Теперь своего очень и очень мало, живем на покупном.
В-третьих, у нас были друзья. Целый социалистический лагерь, внутри которого можно было маневрировать, решать вопросы взаимопомощи. И вопреки досужему обывательскому мнению, отношения внутри СЭВ не были улицей с односторонним движением. А сегодня мы одни.
Все это и многое другое делает наше нынешнее положение весьма неустойчивым и опасным. Теперь нам могут диктовать. Надо к тому же иметь в виду следующее. Наши «партнеры» никогда, ни на минуту, не изменяли и не изменят своему правилу – вредить России всегда и во всем и вести дело к ее полному слому. Долгое время рассчитывали на военную силу, предпринимали и многочисленные попытки ее применения. Наконец поняли – в Россию с мечом не суйся. После создания в СССР атомного и термоядерного оружия стали искать другие пути. И вот крупный, можно сказать, сказочный успех – развал СССР. Это был первый этап. В один присест великую славянскую державу уничтожить не удалось. Теперь, не скрываясь, готовят второй этап, но уже с учетом опыта первого этапа. Им война не нужна. Они ее боятся, ибо сильно дорожат своей жизнью. Нужен новый момент, схожий с концом 80-х – началом 90-х годов прошлого столетия. А новые горбачёвы–ельцины найдутся.
Не хотелось в этой статье касаться высокой политики, не наше вроде бы дело. Но слишком уж все напоминает о недавней трагедии России. Не повторилось бы.
Так что же делать россиянам в ближайшие годы, которые судьба, возможно, отпустит нам до наступления мрачной полосы, когда внешняя конъюнктура резко ухудшится? Прежде всего надо подумать над тем, как убрать или хотя бы ослабить негативное влияние перечисленных выше факторов, многократно усиливших нашу неустойчивость в современном мире.
Попытаюсь высказать свое понимание только одной проблемы – проблемы восстановления продовольственной безопасности нашей Родины. Потеряна она, безопасность, в результате преступных аграрных и других «реформ», архитекторы и прорабы которых хорошо известны. Иные из них ушли в физическое и политическое небытие, другие до сих пор мимикрируют и тихой сапой продолжают свою гнусную работу.
«Реформы», разрушившие село, носили системный характер, поэтому и меры по его возрождению должны быть системными. Отдельными, точечными, дозированными уколами сельское хозяйство не восстановить. Об этом весьма убедительно говорят безуспешные попытки реанимирования отрасли на протяжении довольно длительного периода. Это становится понятным и из простого осознания колоссальности сферы.
Только в нашей Ульяновской области:
– около тысячи населенных пунктов – поселков, сел и деревень;
– 400 тысяч человек проживающего в них населения;
– сотни ведомственных объектов социальной сферы и жизнеобеспечения;
– 2 млн 100 тысяч гектаров сельскохозяйственных земель;
– тысячи хозяйствующих субъектов – предприятий, крестьянских хозяйств, личных подворий;
– это, наконец, образ жизни, сложившийся за многие века российской истории.
И вся эта громада в результате преступных «реформ» изуродована, пришла в состояние, близкое к агонии. Нелишне напомнить и о том, что в сельском хозяйстве осталась всего-навсего треть трудовых ресурсов – 50 тысяч человек, а 100 тысяч ушли, не оставив следа, как бы испарились. Уходили и раньше, но не пропадали, а пополняли ряды рабочего класса. Поневоле задумаешься: а прав ли был М.В.Ломоносов, открывший естественный закон сохранения материи и вещества: «Если от чего сколько отнимется, то столько же к другому прибавится». Конечно же, прав великий ученый, и крестьяне не растворились, они и теперь пополнили ряды, но не созидателей, а бездельников, пьяниц, бомжей, бродяг. Это – настоящая людская трагедия, не вина, а беда их.
Дилемма простая и вполне ясная: либо мы восстанавливаем село и возвращаем стране продовольственную безопасность, обеспечиваем себя за счет собственного производства, либо продолжаем скатываться в пропасть. В случае развития ситуации по второму варианту нетрудно догадаться о финале. Уже теперь около половины продовольствия огромная аграрная держава покупает за рубежом, ухлопывая на это чуть ли не все средства, выручаемые от продажи быстро сокращающихся запасов энергоносителей.
Но это еще не самое страшное. Самое печальное нас ждет в будущем, и, может быть, не столь отдаленном. Представьте себе: те «партнеры», которые покупают ныне наши нефть и газ, завтра в разы поднимут цены на продовольствие, покупаемое нами у них. Кто-то, может быть, думает, что они «постесняются» это сделать? Не постесняются, сделают сразу же, как только созреет момент. На наш взгляд, мировые тенденции уже разворачиваются в этом направлении. США и некоторые другие страны ничуть не переживают, видя, как быстро сокращаются в мире ресурсы продовольствия, и даже подталкивают эти процессы. О чем, как не об этом, свидетельствуют, например, усилия американцев по созданию и совершенствованию технологий переработки зерна и других продуктов земледелия в бензин и другие виды топлива? И если наша власть не поймет не столь уж путаных ходов «партнеров», то быть великой беде.
Между тем пока ничто не свидетельствует о прозрении власти. Все ее последние потуги, в том числе и программа, связанная с национальными приоритетами, ничего не дали и дать не могли. Все это – не больше, чем дутое мифотворчество, призванное заполнить фактический вакуум.
Нужны принципиально иные подходы, программа должна быть национальной по содержанию, а не по названию. Прежде всего следует понять и признать, что решить тяжелейшую, запущенную проблему только за счет частных инвестиций невозможно. «Бабаевы со товарищи» не вытянут, и прежде всего потому, что их интересы лежат совсем в другой плоскости, во-вторых, потому, что село в нынешнем виде не слишком привлекательный объект для капитала. Земля – да, село – нет. Но ведь разрывать их – село и землю – нельзя. В этой связи нельзя не сказать о том, что состоявшиеся немногочисленные инвестиционные проекты, оставившие крестьян без земли, в долгосрочном плане окажутся не благом, как пытаются представить их сегодня, а бедствием. Вспомним историю освобождения крестьян от крепостной зависимости. Трое выдающихся российских императоров – Александр I, Николай I, Александр II – мучительно долго искали решение, позволившее наделить крестьян землей, ибо без земли крестьянам не нужна была никакая воля. Решение было непростое, ведь надо было отобрать землю у дворян – помещиков, заплатив им большие деньги. Но на это пошли, не сочтя возможным освобождение мужиков без земли.
Создание новых латифундий не должно сопровождаться лишением крестьян земли. Необходимо создать условия, при которых сами крестьяне могли бы работать на своей земле. Это и есть единственно справедливая, экономически обоснованная, исторически выверенная формула реформирования сельскохозяйственного производства.
В противном случае частные инвестиции приведут к тому, что все будет как бы наоборот по сравнению с 1861 годом: земля от крестьян перейдет в собственность инвесторов-помещиков, а крестьяне волей-неволей станут их батраками. И в-третьих, потенциал готовых к подвигу частников несоизмерим с масштабом задачи. Ведь разрушали село свирепо в течение долгих двадцати лет и разрушили до основания.
Частный капитал необходимо, конечно, поощрять, но основным инвестором должно стать государство, а первоочередным объектом его вложений – сельская инфраструктура и социальное обустройство. Попытаюсь обозначить и объяснить логику и философию данной идеи на примере нашей Ульяновской области. Восемь-девять лет назад консолидированный областной бюджет составлял 7 миллиардов рублей, теперь он вырос до 27 миллиардов. Самое удивительное состоит в том, что ассигнования на сельское хозяйство остались на прежнем, мизерном уровне. Это – не из официальной статистики, но и без риска сильно ошибиться. Можно предположить: на питание в нашей стране расходуется в среднем не менее половины всех доходов населения, а у бедняков 70–80 процентов. А это значит, что настолько же и восприятие жизни, самоощущение, отношение к власти формируются у людей в сфере продовольственного обеспечения.
И при этом производителей продовольствия – крестьян – бросить на произвол? В подобном подходе, конечно же, нет ни грамма здравого смысла. Здесь очень сильно попахивает безразличием и пренебрежением не только к сельчанам, но и ко всему населению. Рано или поздно аукнется.
Невероятно, но факт: доходная часть бюджета бывает не полностью востребованной, т. е. деньги оказываются как бы лишними. Так случилось в прошедшем году в некоторых регионах Поволжского федерального округа, в том числе и в нашей области. Остались неизрасходованными 1,3 млрд рублей. Отдали бы погибающему селу! Нет, не дали, и не потому, что нечего было дать, поступили, как собака на сене. Заметьте, речь идет о возможности помочь селу не за счет уменьшения ассигнований по каким-то другим статьям. База для инвестиций, как видите, есть.
Куда большие возможности на федеральном уровне. Убежден: для того, чтобы мощно заработал механизм возрождения села, у нас есть все необходимое, кроме политической воли. К сожалению, все еще продолжает действовать тезис о неприемлемости государственных вложений в сельское хозяйство. Изобретатели его – гайдары, чубайсы, черниченки, грефы вроде бы давно не у дел или, по крайней мере, отодвинуты на вторые-третьи роли, но их ядовитая формула: «Село – это черная дыра» – продолжает смердить.
Помимо инвестиций, власть должна взять на себя функции активного и многопланового регулирования развития и функционирования агропромышленного комплекса. Неуправляемость здесь ужасающая. Вникните хотя бы в одну составляющую – ценообразование. Цена на растительное масло, изготовленное из одного и того же сырья прошлого, 2007-го, года менялась уже три раза и подскочила в 1,6–1,7 раза. На этом же сырье переработчики, торгаши и другие посредники будут работать еще шесть месяцев. И сколько еще будет повышений цен за это время? Ну не абсурд ли? И можно ли в таком абсурде жить?
Именно отсутствием какого-либо регулирования объясняется бесконечный, перманентный рост цен и инфляции. Цена на масло растет не из-за его дефицита, недостатка. Этой продукцией завалены все склады, лабазы, прилавки, киоски: выбирай в любой таре – сорокалитровых бидонах, десяти-, пяти-, однолитровых пластмассовых бутылях под всевозможными названиями.
Вполне очевидная вроде бы вещь, а власть почему-то продолжает притворяться непонимающей причин этого гибельного явления. Сразу же необходимо сказать: мы вовсе не имеем в виду какое-то администрирование. Нет, речь идет о большой, системной, черновой работе власти по упорядочению рынка. Присмотритесь хорошенько к его структуре, к цепочке от крестьян – производителей сырья до покупателей – кого здесь только нет среди этих так называемых посредников! И ведь все «кормятся», жируют, накручивают. Уверен, что власти не берутся за эту работу только потому, что она очень объемная, требующая постоянного внимания, настойчивости и принципиальности. Не дай бог, в процессе ее проведения возникнет необходимость сделать кому-то неприятность, ущемить чьи-то интересы. Пусть уж лучше народ мучается, он привык и к тому же почти «не возникает», терпит, молчит, не мешает властям спокойно созерцать.
Выводы из вышеизложенного каждый сделает сам, я бы предложил следующие:
1). Только государство вывезет забуксовавшую «телегу жизни». Поэтому надо отбросить навязшую идею о бесконечном сокращении государственных функций. Эта идея, имеющая право на существование в обычное, спокойное время, совершенно неприемлема в переломные моменты истории. Аргументация наших либералов, опирающаяся на «непорочный» западный опыт, ничего не стоит.
Да, там в процессе исторического развития выработано немало интересного. Но ведь они прошли и через период абсолютистского государства, и через авторитарное правление. К нынешнему состоянию Запад шел сотни лет и не торопился, не перепрыгивал через этапы. А главное в осмыслении мирового опыта состоит в том, что каждый раз при серьезном обострении обстановки, лавинообразном нарастании трудностей общество отказывалось от многих, в общем-то, либеральных идей и на всю катушку запускало государственные механизмы.
Вспомним хотя бы начало 30-х годов прошлого века, когда президент США Рузвельт, вопреки шквалу обвинений, резко сменил политический и экономический вектор развития, включив государственные рычаги управления. По единодушному мнению, этот смелый и даже мужественный шаг великого президента спас Америку.
Во избежание спекуляций сразу же следует четко и ясно сказать о диалектике государства и демократии. Сокращение государственных функций вовсе не означает демократизацию общества, а укрепление государственности не означает удушение свобод. В противном случае анархия была бы венцом демократии, а батька Махно считался бы самым великим демократом всех времен и народов.
2). Исключительно важно правильно определить наше нынешнее состояние:
– продолжаем ли падать вниз?
– достигли самого дна пропасти?
– или же начали хоть и медленно, но верно выкарабкиваться?
В последнее время появились позитивные и, можно сказать, знаковые признаки, такие, как устойчивый рост ВВП, макроэкономическое оздоровление, укрепление федеральной вертикали власти. Но налицо и факты, свидетельствующие о продолжающейся деградации, – растущее социальное и материальное неравенство, фактическая стагнация реального производства, усиливающаяся международная изоляция. Единство и борьба этих и других противоположностей могут привести к любому исходу.
Определяющее значение в этой обстановке имеет субъективный фактор, а именно – правильный выбор акцентов и приоритетов во внутренней и внешней политике. Как бы то ни было, единственно правильным решением стал бы переход на деле к политике национальной безопасности. Здесь и проведение конкретных мер укрепления социальной стабильности в стране, и поэтапное достижение самодостаточности, и многое другое.
Особо следует сказать о последовательном формировании вокруг России пояса добрососедства и сотрудничества. Здесь мы были наиболее непоследовательными, здесь пока одни неудачи. Даже с Беларусью не только не объединились, не только не сблизились, но все больше и больше расходимся.
Как видите, задачи колоссальной значимости и сложности. Сколько судьба отпустит нам времени на их решение – неизвестно. Но в любом случае наша работа должна носить выверенный, адекватный, энергичный характер. Суетиться, конечно, не следует, но и терять время преступно.
Мы, россияне, должны выработать подобающий нам алгоритм поведения, как это сделали Китай, Индия и другие крупные страны. Их пример показывает, что совсем не обязательно нравиться тем или иным «дядям», присвоившим себе право оценивать. Тем более что после безобидных вроде бы реверансов возникает необходимость добавлять для баланса «мужества» в голосе», после чего снова следуют реверансы. Это – непродуктивно, ибо провоцирует болезненное раздражение и нервозность.
Необходимо последовательно исходить из собственных интересов, вести себя ровно и достойно. Подходящим историческим примером могла бы стать дипломатия министра иностранных дел Российской империи А.М.Горчакова. «Россия не сердится, Россия сосредотачивается», – говорил он.
Б.А. САРАЕВ
Рис. Юрия РУМЯНЦЕВА.
