2
30 сентября 1941 года началась Московская битва: 2-я немецкая танковая группа генерал-полковника Гейнца Гудериана атаковала советские войска Брянского фронта, а 2 октября 1941 года перешли в наступление на позиции войск Западного и Резервного фронтов три полевые немецкие армии (2-я, 4-я и 9-я), а также две немецкие танковые группы (3-я и 4-я).
«Противник сломлен и никогда больше не восстанет!»
Эти слова, переданные германским радио всему миру, Гитлер произнес 3 октября 1941 года в рейхстаге, объявляя о первых результатах операции «Тайфун». Действительно, немецкое наступление на Москву поначалу развивалось успешно: вермахт превосходил обороняющиеся советские войска как в численности (1 800 000 человек против 1 250 000 человек), так и в воинском мастерстве. Уже в первые дни наступления на Москву соединения группы армий «Центр» прорвали оборону трех советских фронтов и сумели окружить под Вязьмой и Брянском большие контингенты войск Красной Армии. 8 октября 1941 года глава пресс-службы гитлеровского правительства обергруппенфюрер СС Отто Дитрих на брифинге объявил иностранным журналистам, что «в военном смысле Советская Россия уничтожена». 10 октября 1941 года немецкая газета «Фолькишер беобахтер» писала: «...Задачи наступления на Востоке полностью выполнены – враг разгромлен. Сталинские армии стерты с лица земли».
Но недолго гремели литавры немецкой пропаганды. Окружить-то советские войска под Брянском и Вязьмой немцы окружили, но их триумфальный марш на Москву на этом закончился. Продолжить наступление на Москву смогли лишь 11 дивизий группы армий «Центр». 48 немецких дивизий вынуждены были вести тяжелые бои с окруженными советскими войсками (остальные дивизии группы армий «Центр» были заняты прикрытием флангов наступающей группировки). Бои в вяземском и брянском котлах были упорными и продолжительными. Через неделю после окружения советских войск – 14 октября 1941 года – в сводке Главного командования сухопутных войск вермахта (ОКХ) сообщалось: «Противник, окруженный… западнее Вязьмы, полностью уничтожен…» Но на ежедневных отчетных картах ОКХ «Lage Ost» еще более двух недель показывалось, что несколько немецких дивизий (от девяти до пяти) продолжали вести боевые действия с этим «уничтоженным» противником.
В брянском котле бои шли до 23 октября 1941 года (Гейнц Гудериан пишет, что бои в районе Брянска закончились к 25 октября 1941 года), когда соединениям и частям
3-й, 13-й и 50-й армий удалось с боями и с большими потерями вырваться из окружения. Упорное сопротивление окруженных войск позволило советскому командованию восстановить оборонительные рубежи на московском направлении. Поэтому когда передовые части немцев достигли Можайской линии обороны, то их встретил, как отмечает немецкий историк Клаус Рейнгардт в книге «Поворот под Москвой», «плотный оборонительный заслон, о котором ничего не знала немецкая разведка».
В целом действия советских войск в вяземском и брянском котлах сорвали планы операции «Тайфун». Командующий группой армий «Центр» генерал-фельдмаршал Федор фон Бок рассчитывал в начале ноября захватить Москву (и это он обещал Гитлеру). Не вышло – блицкриг не состоялся. Стратегией блицкрига предполагалось, что у окруженных, лишенных управления и снабжения войск противника будет сломлена воля к сопротивлению и они быстро капитулируют. Эта стратегия себя полностью оправдала в Польше и во Франции. Но в России, как справедливо заметил английский историк Роберт Кершоу в книге «1941 год глазами немцев. Березовые кресты вместо железных», «азбучные» истины блицкрига «оказались поставлены с ног на голову отчаянным, доходившим порой до фанатизма сопротивлением русских в, казалось, безнадежнейших ситуациях». Именно это сопротивление привело к тому, что «половина наступательного потенциала немцев и ушла не на продвижение к поставленной цели, а на закрепление уже имевшихся успехов».
Во второй половине октября 1941 года по сравнению с первой декадой месяца среднесуточный темп наступления немецких войск упал в 8–10 раз (с 30–40 до 3–5 км в сутки).
Но Гитлер по-прежнему был уверен, что Красная Армия в октябрьских боях 1941 года практически перестала существовать. В беседе с министром иностранных дел Италии графом Джан Галеаццо Чиано 25 октября 1941 года он утверждал, что на Востоке судьба войны решена и что она в ближайшее время снова будет перенесена на Запад.
Командование группы армий «Центр» тоже считало боеспособность Красной Армии низкой. Однако большие потери немецких войск, а также низкий уровень организации материально-технического снабжения группы армий «Центр», в том числе боеприпасами и топливом для гусеничных и колесных машин, вынудили генерал-фельдмаршала Федора фон Бока в конце октября 1941 года приостановить наступление на Москву.
Крах операции «Тайфун»
30 октября 1941 года генерал-фельдмаршал Федор фон Бок подписал приказ на второе немецкое наступление на Москву, но оно началось лишь 15 ноября 1941 года. До этой даты немецкие соединения приводили себя в порядок.
Ноябрьское наступление немецких войск уже не было столь успешным, как в октябре. В этом наступлении сыграла роковую для немцев роль эйфория командования вермахта и группы армий «Центр» в связи с октябрьским окружением советских войск. Гитлер, как верховный главнокомандующий, и командование вермахта в целом переоценили боевые возможности войск, наступавших на Москву. Ориентируясь на сведения 10-дневных донесений войск о потерях, командование вермахта полагало, что потери войск группы армий «Центр» были незначительны и их боеспособность оставалась высокой. Поэтому войскам группы армий «Центр» не было выделено дополнительных сил и средств для пополнения и усиления: в ноябре 1941 года резерв группы состоял лишь из охранной дивизии и нескольких полицейских батальонов. Реальная же боеспособность группы армий «Центр» заметно снизилась – людские потери группы были значительно большими, чем указывалось в донесениях войск.
Но главным просчетом командования вермахта была недооценка противника. Руководство вермахта ошибочно считало, что советские войска были практически уничтожены под Вязьмой и Брянском и что Красная Армия оказать серьезное сопротивление уже была не способна. Но в действительности сопротивление советских войск непрерывно усиливалось как за счет наращивания сил, так и за счет возрастания стойкости и отваги воинов.
Темп наступления немецких войск резко упал. Если в октябре 1941 года (с 30.09 по 31.10) он составлял 9–12 км в сутки, то в ноябре 1941 года (с 15.11 по 04.12) – всего лишь 2–5 км в сутки).
Боеспособность немецких войск резко снизилась, в том числе из-за гибели большого числа опытных солдат вермахта. 23 ноября 1941 года начальник генерального штаба сухопутных войск вермахта генерал-полковник Франц Гальдер с горечью записал в своем дневнике: «…Таких сухопутных войск, какими мы располагали к июню 1941 года, мы уже никогда больше иметь не будем…»
Но командование вермахта продолжало жить в иллюзиях. О реальном состоянии советских войск оно имело совершенно неверное представление. 30 ноября 1941 года командующий сухопутными войсками вермахта генерал-фельдмаршал Вальтер фон Браухич выговаривал командующему группы армий «Центр»: «Фюрер уверен, что русские находятся на грани полного коллапса. Он желает услышать от Вас конкретные слова, фельдмаршал фон Бок, когда этот коллапс станет реальностью». Гитлер требовал, чтобы фон Бок назвал дату, когда можно будет официально объявить о полном замыкании кольца вокруг Москвы и уничтожении советских войск. 2 декабря 1941 года, когда до начала контрнаступления Красной Армии оставалось всего три дня, в разведсводке отдела по изучению иностранных армий на Востоке утверждалось: «…группа армий «Центр»… русское командование в настоящее время не располагает резервами и поэтому предпринимает попытки, введя в бой все имеющиеся в распоряжении силы, приостановить наступление немецких войск…» 4 декабря 1941 года этот же отдел сделал вывод: «…боеспособность противника не настолько велика, чтобы без значительного подкрепления можно было предпринять крупное наступление…»
«Решающее» наступление группы армий «Центр» на Москву полностью выдохлось к началу декабря 1941 года – группа армий «Центр» исчерпала свои наступательные возможности. Генерал пехоты Курт Типпельскирх в книге «История второй мировой войны» о боевой обстановке в начале декабря 1941 года пишет: «…4 декабря… Ни один приказ не мог уже двинуть вперед… войска… 6 декабря был дан приказ прекратить наступление...» В начале декабря 1941 года у войск группы армий «Центр» не было сил не только наступать, они были уже не в состоянии и успешно обороняться.
К этому времени Ставка Верховного Главнокомандования Красной Армии сумела сосредоточить под Москвой большое количество войск и неожиданно для немцев начать наступление и добиться победы. Американский историк Дэвид Гланц по этому поводу заметил: «…наступление, организованное Ставкой под Москвой как раз в то время, когда, по оценкам немецкой разведки, Красная Армия уменьшилась до «нескольких последних батальонов», захватило вермахт врасплох своей внезапностью и заставило его отступить чуть ли не в панике»..
Людские потери в Московской оборонительной операции
В течение всего послесоветского периода нашей страны в массовое сознание настойчиво внедряется мысль о «чрезмерной цене Победы», о том, что людские потери Красной Армии «в подавляющем большинстве сражений многократно превосходили немецкие». В первую очередь это относится к Московской оборонительной операции. Начало искаженным представлениям о демографических итогах этой операции положила, видимо, размещенная в 1990 году в журнале «Столица» статья Портнова А.М. «Разгром советских войск под Москвой», в которой «доказывалось», что в оборонительных боях под Москвой людские потери советских войск во много раз превышали потери немецких соединений. С тех пор и по сей день в публикациях некоторых авторов, относящих себя к военным историкам, утверждается, что Красная Армия, обороняя Москву, потеряла солдат в 20 раз больше, чем вермахт. Отстаивание таких несуразных цифр объясняется слабым пониманием их авторами реалий Московской битвы, игнорированием различий используемых в Красной Армии и вермахте понятий военно-оперативных потерь и слепой верой статистике вермахта.
Сравнение потерь Красной Армии и вермахта в Московской битве имеет смысл лишь при единой трактовке понятия «потери». В военно-оперативном смысле потери в конкретных сражениях войны рассматриваются с позиции их влияния на боеспособность войск. Донесения из войск о потерях использовались вышестоящими штабами Красной Армии и вермахта для оценки результатов боевых действий войск, определения численности необходимого для восстановления их боеспособности пополнения. Поэтому под потерями в военно-оперативном смысле понимаются не только случаи смерти военнослужащих, но и всякое их выбытие из строя хотя бы на время.
Военно-оперативные потери Красной Армии делились на безвозвратные (погибшие, пропавшие без вести и попавшие в плен) и санитарные (раненые и больные). Эта классификация потерь широко используется в отечественных исследованиях, однако для всесторонней оценки людских потерь Красной Армии в конкретных битвах и сражениях она не обладает необходимыми полнотой и четкостью. Дело в том, что при оценке потерь в конкретных сражениях определенную часть санитарных потерь (раненых и больных, не вернувшихся в строй в ходе операции) следует относить одновременно и к безвозвратным потерям. Проблема, однако, состоит в том, что такие сведения в донесениях войск не содержались, поэтому дать точную оценку этой части санитарных потерь невозможно. Но ориентировочно можно предположить, что все раненые и больные, направленные из района боевых действий в тыловые госпитали, в строй до окончания сражения или битвы не успеют вернуться. Тогда понятие «безвозвратные потери в сражении» принимает следующий вид: «Безвозвратные потери в сражении – это погибшие, попавшие в плен, пропавшие без вести, а также раненые и больные, отправленные в тыловые госпитали в ходе сражения».
С содержанием сформулированного выше понятия практически совпадает использованное в вермахте понятие категории «убыль», в которое включались погибшие, умершие и пропавшие без вести (попавшие в плен относились к этой категории. – В.Л.) военнослужащие вермахта, а также «раненые и больные, эвакуированные в тыл из полосы действий армий». Тождественность отечественного понятия «безвозвратные потери в сражении» и немецкого понятия «убыль» позволяет провести корректное сравнение потерь Красной Армии и вермахта в Московской оборонительной операции.
Безвозвратные потери Красной Армии. Коллектив авторов известного исследования «Гриф секретности снят» (руководитель – Кривошеев Г.Ф.) оценили численность погибших, попавших в плен и пропавших без вести советских воинов в Московской оборонительной операции в 514 тыс. человек, а число раненых и больных – в 144 тыс. человек. Ряд исследователей (Михалев С.Н, Невзоров Б.И., Кавалерчик Б.К. и Лопуховский Л.Н. и др.) полагают, что погибших, попавших в плен и пропавших без вести красноармейцев было примерно в 1,7 раза больше – 855 тыс. человек. Обоснование этой цифры привел Михалев С.Н. в статье «Потери личного состава противоборствующих сторон в битве за Москву» (сборник «50-летие Победы в битве под Москвой. Материалы военной научной конференции»). Потери Михалев С.Н. подсчитал «…как разницу между первоначальной численностью Западного, Резервного и Брянского фронтов (на 1 октября 1941 г. – 1212,6 тыс. чел.) и численностью Западного (включая уцелевшие войска Резервного фронта), Калининского и Брянского фронтов на 1 ноября (714 тыс. чел.). Она составила 498,6 тыс. чел. С учетом пополнения, поступившего за это время на эти фронты (304,4 тыс. чел.), потери в людях за октябрь составили 803 тыс. чел. Учитывая убыль за ноябрь, общие потери фронтов в операции достигли 959,2 тыс. чел., из них безвозвратные – 855 100 (и это без учета потерь за 4 дня декабря)…».
На мой взгляд, безвозвратные потери Красной Армии в Московской оборонительной операции Михалевым С.Н., Невзоровым Б.И., Лопуховским Л.Н. и Кавалерчиком Б.К. завышены.
Во-первых, в численности личного состава фронтов на 1 ноября 1941 года (714 тыс. человек) не учтены военнослужащие, еще находящиеся в окружении. Выход войск из вяземского и брянского котлов продолжался и в ноябре-декабре 1941 года. Так, в отчете Военного совета Брянского фронта о боевых действиях войск с 1 октября по 7 ноября 1941 года указано, что после прорыва из окружения и выхода в конце октября 1941 года войск фронта на новый боевой рубеж «…выход оказавшихся в окружении отдельных бойцов, командиров и политработников, отдельных групп и даже отдельных дивизий (как, например, 4 кд) продолжался не менее месяца. По данным Самсонова А.М. («Москва, 1941 год: от трагедии поражений – к величайшей победе») жители Подмосковья помогли выйти к своим всего около 30 тыс. воинов, попавших в окружение. Общее число красноармейцев, вышедших из окружения в ноябре-декабре 1941 года, назвать невозможно: это может быть и 30 тыс. человек, а может и значительно больше.
Во-вторых, при выходе из окружения, как отмечает Исаев А.В. в статье «Вяземский «котел», «ряд подразделений из состава 3-й и 13-й армий Брянского фронта отходили в полосу соседнего Юго-западного фронта (ему эти армии были в итоге переданы)», и их численность не была учтена в составе Брянского фронта на 1 ноября 1941 года.
В-третьих, значительное число окруженцев продолжали воевать в партизанских отрядах. В тылу группы армий «Центр» действовали партизанские отряды численностью свыше 26 тыс. человек. Окруженцы составляли большинство (ориентировочно 15–20 тыс. человек) личного состава этих партизанских отрядов.
В-четвертых, некоторое число избежавших окружения и отступивших к Москве тыловых частей разгромленных армий было передано формирующимся армиям резерва ГВК. Численность этих частей могла быть значительной – несколько десятков тысяч человек.
Наконец, в-пятых, часть попавших в окружение, но избежавших плена красноармейцев либо плененных, но отпущенных немцами красноармейцев оставалась на оккупированной территории и вновь была призвана в Красную Армию после освобождения оккупированной территории. Точное число такого рода пленных и пропавших без вести установить невозможно, но, видимо, оно исчисляется десятками тысяч человек.
Все перечисленное требует дополнительных исследований, но вполне очевидно, что численность погибших, попавших в плен и пропавших без вести красноармейцев в боях на московском направлении в октябре-ноябре 1941 года Михалевым С.Н. завышена примерно на 150–200 тыс. человек, т.е. она ориентировочно равна 650-700 тыс. человек. Вместе с ранеными и больными общие потери Красной Армии в Московской оборонительной операции ориентировочно можно оценить в 800–850 тыс. человек. Нужно иметь в виду, что эта цифра включает все санитарные потери войск, но, как было показано выше при подсчете безвозвратных потерь в Московской битве, следует учитывать только часть этих потерь – раненых, направленных в тыловые госпитали.
Число раненых и больных, направленных в тыловые госпитали в ходе Московской оборонительной операции, неизвестно. В этот период медицинская служба в армиях и фронтах еще не заработала в полную силу, поэтому основная часть раненых и больных отправлялась в тыловые госпитали. По данным труда «Советское здравоохранение и военная медицина в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.», в 1941 году из общего числа возвращенных в строй раненых и больных на долю тыловых госпиталей пришлось 67,3%. Если принять эту цифру в качестве доли раненых и больных, направленных в тыловые госпитали, то безвозвратные потери (убыль) советских войск в Московской оборонительной операции оцениваются в 750–800 тыс. человек.
Безвозвратные потери (убыль) вермахта. Существующие оценки убыли вермахта большинства отечественных исследователей колеблются в диапазоне 129–145 тыс. человек и фактически опираются на сведения 10-дневных донесений немецких войск. На основании указанных сведений Лопуховский Л.Н. и Кавалерчик Б.К. в статье «Когда мы узнаем реальную цену разгрома гитлеровской Германии?» (сб. «Умылись кровью», 2012 г.) сделали вывод, что если сопоставить потери Красной Армии и вермахта, то: «Соотношение по общим потерям сторон в операции составит 7:1 (1000:145) не в нашу пользу, а безвозвратные потери (погибшие, попавшие в плен и пропавшие без вести. – В.Л.) наших войск превысят немецкие в 23 раза (855,1:37,5)».
Но анализ имеющихся в различных источниках сведений о потерях вермахта в Московской битве показывает, что сведения 10-дневных донесений немецких войск существенно занижены и не могут служить исходными данными для потерь вермахта в Московской оборонительной операции.
Во-первых, в книге «Человеческий материал. Немецкие солдаты на Восточном фронте» немецкий исследователь Кристоф Расс утверждает, что «регулярная и непрерывная система подсчета и регистрации потерь личного состава выработалась в сухопутных войсках лишь после поражения зимой 1941–1942 гг.».
Во-вторых, сведения об убыли немецких солдат (погибших, умерших, раненых и пропавших без вести) в 10-дневных донесениях войск значительно меньше, чем такого же рода сведения в обобщенных справках служб учета потерь вермахта. Так, бывший офицер вермахта Вернер Хаупт в книге, посвященной Московской битве, приводит сведения из справки вермахта от 10 января 1942 года об убыли солдат группы армий «Центр» начиная с 3 октября 1941 года. Эти сведения (305 тыс. человек) почти в 1,6 раза выше, чем в 10-дневных донесениях войск (194 тыс. человек). Нужно, кроме того, иметь в виду, что, по данным современного немецкого исследователя потерь вермахта Рюдигера Оверманса, сведения обобщенных справок вермахта тоже были занижены.
В-третьих, заниженные значения потерь вермахта в 10-дневных донесениях немецких войск объясняются также тем, что в донесения часто включались только потери боевого состава частей и соединений.
В-четвертых, сведения 10-дневных донесений войск о потерях вступают в вопиющее противоречие со свидетельствами немецких участников войны и исследованиями западных историков. Так, по данным 10-дневных донесений войск с 11 октября по 10 декабря 1941 года группа армий «Центр» потеряла погибшими, ранеными и пропавшими без вести 93 430 человек, что составляет чуть более 5% численности войск перед началом операции «Тайфун» (1800 тыс. человек), а бывший начальник штаба наступающей на Москву 4-й немецкой армии генерал Гюнтер Блюментрит в статье о Московской битве (сборник «Роковые решения») сообщает, что к середине ноября 1941 года «…В большинстве пехотных рот (штатная численность пехотной роты – 150 чел. – В.Л.) численность личного состава достигала всего 60–70 человек…», т.е. численность немецких пехотных подразделений сократилась более чем на 50%.
Пауль Карелл (псевдоним оберштурмбанфюрера СС Пауля Шмидта – исполнительного директора службы новостей Третьего рейха и руководителя пресс-департамента Министерства иностранных дел Германии) в книге «Восточный фронт. Книга первая. Гитлер идет на Восток. 1941–1943» сообщает, что с 9 октября по 5 декабря 1941 года 40-й моторизованный корпус вермахта потерял около 40% номинальной боевой численности, что в процентном отношении в 8 раз больше, чем потери группы армий «Центр», отраженные в 10-дневных донесениях войск.
Командующий группы армий «Центр» генерал-фельдмаршал Федор фон Бок в начале декабря 1941 года записал в своем дневнике: «…сила немецких дивизий в результате непрерывных боев и наступившей суровой зимы уменьшилась более чем наполовину: боеспособность танковых войск стала и того меньше…»
Английский историк Роберт Кершоу в книге «1941 год глазами немцев. Березовые кресты вместо железных» дает следующую оценку потерь немецких войск: «…Одна только операция «Тайфун» обошлась группе армий «Центр» в 114 865 убитых…», а Пауль Карелл еще жестче подводит итоги операции «Тайфун»: «…В октябре она (группа армий «Центр». – В.Л.) состояла из семидесяти восьми дивизий, количество которых к декабрю сократилось до тридцати пяти…», т.е. боеспособность группы армий «Центр», по мнению Пауля Карелла, снизилась на 55%.
Приведенные выше высказывания участников боев и исследователей битвы под Москвой показывают, что реальные безвозвратные потери группы армий «Центр» были значительно больше, чем приводятся в 10-дневных донесениях немецких войск. Каков все же был их уровень? К сожалению, отсутствие достоверной информации делает оценку потерь вермахта лишь приблизительной. Тем не менее можно ориентировочно оценить потери вермахта несколькими способами.
Если в качестве отправной взять цифру Роберта Кершоу, приведенную им в книге «1941 год глазами немцев. Березовые кресты вместо железных» (115 тыс. человек убитыми), число раненых принять более чем в 3 раза большим суммарного числа убитых и пропавших без вести (согласно данным бывшего начальника организационного отдела генерального штаба сухопутных войск вермахта генерал-майора Б. Мюллера-Гиллебранда, приведенным в книге «Сухопутная армия Германии. 1939–1945», т. 3), то убыль вермахта в Московской оборонительной операции можно оценить примерно в 470–490 тыс. человек.
Если ориентироваться на оценки генерал-фельдмаршала Федора фон Бока, генерала Гюнтера Блюментрита и Пауля Карелла (снижение боеспособности группы армий «Центр» более чем на 50–55%), то при численности боевого состава группы армий «Центр» на начало операции в 1070 тыс. человек (общая численность группы – 1800 тыс. человек) ее убыль в Московской оборонительной операции составит 530–580 тыс. человек.
Если в качестве базовой рассматривать долю потерь немецкого 40-го моторизованного корпуса в период с 9 октября по 5 декабря 1941 года (40%) и распространить ее на потери всей группы армий «Центр», то следует иметь в виду, что в указанной доле не учтены потери 40-го моторизованного корпуса в первые 8 дней операции «Тайфун». Эти потери, учитывая тяжесть боев в начале октября 1941 года, можно оценить в 4–5% первоначальной численности боевого состава корпуса. То есть общая доля потерь корпуса в операции «Тайфун» составит примерно 44–45%. Тогда при указанной выше численности боевого состава группы армий «Центр» на начало операции ее убыль составит около 470–480 тыс. человек.
Обобщенный диапазон безвозвратных потерь (убыли) вермахта составляет 470–580 тыс. человек.
Соотношение безвозвратных потерь Красной Армии и вермахта в Московской оборонительной операции равно:
(750 – 800) / (470 – 580) = 1,3 – 1,7 в пользу немецких войск.
Эти цифры рассчитаны с использованием общедоступных данных о потерях советских и немецких войск в 1941–1945 годах. Возможно, с дальнейшим рассекречиванием и вводом в научный оборот документов Великой Отечественной войны диапазоны оценок потерь в Московской оборонительной операции будут скорректированы, но общая картина противостояния Красной Армии и вермахта под Москвой не изменится: она совсем не похожа на те картины «заваливания немцев трупами красноармейцев», что рисуют некоторые авторы. Да, под Москвой людские потери советских войск были выше потерь немецких соединений, но о «многократном превышении потерь Красной Армии над потерями вермахта» не может быть и речи. Важно отметить, что большая часть потерь Красной Армии пришлась на трагические дни первой половины октября, когда в окружение под Вязьмой и Брянском попали войска восьми советских армий. К концу Московской оборонительной операции положение изменилось, воинское мастерство советских войск выросло и потери противоборствующих сторон выравнялись. Но в целом враг в 1941 году объективно был сильнее, хитрее, искуснее. До середины 1943 года ожесточенное противостояние советских и немецких войск проходило с переменным успехом, а затем превосходство в воинском мастерстве солдат, офицеров и генералов прочно перешло к Красной Армии. И ее потери стали существенно меньше, чем потери постепенно деградирующего вермахта.
