ВОРОНЕЖСКИЕ КОРНИ ПОЭТА

Речь пойдет о двух вопросах. Я вначале хотел коснуться одного, а именно маршрута возвращения Пушкина с Кавказских Минеральных Вод в Москву осенью 1829 года через Воронеж–Елец–Тулу, но когда стал изучать литературу, то мне захотелось немного рассказать и о воронежских корнях поэта, в частности, ведь его бабушка и мать были родом из этих краев. Сегодня, правда, на родство с поэтом могут в некоторой мере претендовать пять областей, а в те времена, о которых идет речь, все они именовались Воронежским краем и после длительных административных преобразований теперь мы имеем на территории бывшего края области: Воронежскую, Липецкую, Белгородскую, Тамбовскую и Сумскую (Украина).

Сегодня, когда А.С. Пушкин – «наше все!», проводится работа по разысканию новых данных о его короткой жизни. Коснулась она и воронежских краеведов – в Воронеже установили памятник Пушкину на улице его имени. В населенных пунктах Воронежской области много улиц имени поэта, а памятников мало – тоже загадка времени. В городе Острогожске установили великолепный бюст А.С. Пушкина, но на бульваре И.Н. Крамского, а не на улице его имени. В Липецке тоже не дремлют, ведь родовое имение бабушки Пушкина Марии Алексеевны Ганнибал (в девичестве Пушкина) существует и ныне – село Капитанщино Добровольского района Липецкой области. Алексею Федоровичу Пушкину, отцу бабушки поэта, на территории нынешней Липецкой области принадлежало более 300 крестьянских дворов и почти 3 000 душ мужского и женского пола.

Молодость Марии Алексеевны прошла в родительском имении. Родственник их семьи – Алексей Михайлович Пушкин – был губернатором Воронежского края. С ним, как с губернатором, отец Марии Алексеевны, будучи одним из воевод на воронежской земле, а именно города Сокольска Тамбовской провинции Воронежской губернии, поддерживал, несомненно, деловые отношения и родственную дружбу.

Позже, пойдя по стопам своего отца, воронежским губернатором станет Федор Алексеевич Пушкин. А его родной брат, Михаил Алексеевич, являлся опекуном имения малолетней Надежды Осиповны – матери Александра Сергеевича Пушкина.

Воронежская линия поэта прямо восходит от родной бабушки и матери поэта, и, следовательно, сам Александр Сергеевич своими корнями принадлежит Воронежскому краю, так что памятник поэту в этих местах давно уместен. К слову надо заметить, что родословные дворян того времени воронежских и московских тесно переплетены, и нет ничего особенного в том, что Пушкин, рожденный в Москве, имел по родословной отношение к Воронежскому краю.

Сам поэт в «Родословной Пушкиных и Ганнибалов» немного места уделяет своему деду Осипу Абрамовичу, а тем более своей матери. Но одно упоминание в этой работе дает повод заинтересоваться воронежскими корнями поэта: «Дед мой служил во флоте и женился на Марии Алексеевне Пушкиной, дочери тамбовского воеводы, родного брата деду отца моего». Не отсюда ли идет объединение двух родов – Пушкиных и Ганнибалов? Арап Петра Великого, выходец из Африки, во взрывную и смятенную петровскую пору положил начало роду, названному Петром I Ганнибалами. Не судьбой ли было предначертано, чтобы в XVIII веке этот род как бы сделал прививку экзотичного и динамичного начала древнейшему роду Пушкиных? А в том, что Пушкин меньше уделял внимания деду и матери, кроется некая тайна, не разгаданная до сих пор.

О деде и прадеде Пушкин много знал из рассказов бабушки. Когда дед сватался к ней, он был молодцом: любезен, ловок, хорош собой. Дочь красотою пошла в него. За смуглый цвет лица, темные глаза и кудри ее прозвали в свете «прекрасной креолкой». Вместе с красотою она унаследовала и взбалмошный характер Ганнибалов и «тяжелую руку», которую не раз чувствовал на себе маленький Александр.

Хотя Мария Алексеевна претерпела от мужа множество обид, худого про него не рассказывала, в глазах внука не порочила. О том, что Осип Абрамович от живой жены женился на другой, за что в наказание самой императрицей послан был служить на Северное море (Белое море), Пушкин узнал стороной. Не эти ли рассказы послужили для Александра Сергеевича толчком для первого прозаического произведения, которому уже после его смерти редакторы дали название «Арап Петра Великого», героем которого стал предок Пушкина по материнской линии Абрам Петрович Ганнибал. Главная причина того, что роман был продолжен и закончен без глубокого анализа, заключалась в невозможности освоения в 20-х годах XIX века всей совокупности источников. Но интерес к этой теме оставался всегда, и не исключено, что при своем посещении Воронежа осенью 1829 года Пушкин на месте добирал материал.

В жизни каждого человека наиглавнейшую роль играют мать, бабушка, и не мог поэт, имея даже какие-то обиды на мать, не проявить к ее жизни интереса, посвятить ей что-то из своих произведений. Возможно, он это оставлял на потом, но, видно, не судьба… А ведь в его характере были буйность и сумасбродство, не надо замалчивать этих его черт от деда по матери, которого он характеризует так: «Африканский характер моего деда, пылкие страсти, соединенные с ужасным легкомыслием, вовлекали его в удивительные заблуждения». 

Мать поэта, Надежда Осиповна, тоже не отличалась покладистостью характера, была балованным дитятей, окруженным с малолетства угодливостью, потворством и лестью окружающих, что сообщало нраву «прекрасной креолки» тот оттенок вспыльчивости, упорства и капризного властолюбия, который замечали в ней позднее и принимали за твердость характера (1775–1836). Никогда не выходя из себя, не возвышая голоса, она умела дуться днями, месяцами и даже годами. Так, рассердясь на Александра, которому в детстве от нее доставалось больше, чем другим детям, она играла с ним в молчанку круглый год. Это он еще переносил, а вот другие ее приемы «воспитания» запомнил навсегда. Вот один из них: желая отлучить Пушкина в детстве от двух привычек – тереть свои ладони одна о другую и терять носовые платки, она для искоренения первой из них завязывала ему руки назад на целый день, моря голодом; для искоренения второй она одевала его в курточку, на которой в виде аксельбанта был пришит носовой платок. «Аксельбанты» менялись в неделю два раза, при них его заставляли выходить к гостям. Не от таких ли воспитательных мер Пушкин не вспоминал о матери… то ли дело бабушка.

И все-таки, как ни отрицательны были некоторые черты характера матери поэта, она не заслуживает тех утрированных описаний, которыми нарисован ее образ Юрием Тыняновым в романе «Пушкин». «Ее жизнь, впрочем, сосредотачивалась в спальне: там она сидела, не выходя по целым дням, не чесанная и немытая, и грызла ногти, пока не было гостей…. Гости уезжали, мать безобразно зевала и расстегивала пояс, который все время теснила». Бьет посуду – в ссоре с мужем, хлещет розгами («пока не устала») сына, лупит прислугу. А уж Арину-то Родионовну так толкнула (плечом), что та охнула и прислонилась к косяку. Такого поведения дочери не могла допускать Мария Алексеевна, умевшая влиять на дочь. Непонятно стремление Ю. Тынянова унизить мать поэта в своем романе… 

Дом Пушкиных был весел и открыт для всех, а заведовала им больше всех старуха Ганнибал, так звали в свете Марию Алексеевну, мать Надежды Осиповны. Очень умная, дельная и рассудительная женщина, она умела и дом вести как следует, и дочь держать на уровне, и больше всех заниматься детьми, принимая к ним мамзелей и учителей, сама учила внуков. Это с ее легкой руки была приставлена к ним няня Арина Родионовна, которая в поэтических образах навечно введена в литературу Александром Сергеевичем. 

Мария Алексеевна была женщина замечательная сколь по приключениям своей жизни, так по здравому смыслу и опытности. Она стала первой талантливой наставницей Пушкина в русском языке (первые свои стихи он писал на французском), о которой он впоследствии писал:

Люблю от бабушки

московской 

Я толки слушать о родне,

О толстобрюхой старине…

Мария Алексеевна по матери происходила из рода Ржевских, тоже из Воронежского края, дорожила этим родством и любила вспоминать былые времена. Все это она доносила до внуков, рассказывая им о дедушке Ганнибале («Арап Петра Великого»), о своих мятежных предках Пушкиных, к роду которых она принадлежала по отцовской линии. 

Женщина умная и глубоко образованная, она пробудила у будущего поэта всесторонний интерес к русской старине и родной природе. В словесности она превосходила многих гувернеров и для маленького Александра стала искуснейшей учительницей родного языка. Образная и красочная ее русская речь приводила в восторг друзей-лицеистов, которым он читал ее письма, их слог был поразителен. К сожалению, сегодня ее писем к Пушкину-лицеисту нигде не найти.

Главный биограф Пушкина П.В. Анненков основную заслугу в том, что стихия народной речи, народной поэзии стала близкой Пушкину еще в первые годы жизни, ставит няне Арине Родионовне Яковлевой: «Весь сказочный русский мир был ей известен как нельзя короче, и передавала она его чрезвычайно оригинально». Но не надо забывать, что первый толчок любви ко всему русскому, к русской истории в частности и русскому языку вообще, первой привила ему бабушка Мария Алексеевна Ганнибал, оказавшая на него, по мнению сестры поэта, замечательное влияние. Не без ее участия и была подобрана такая няня, оставленная при нем и в зрелом возрасте, как Арина Родионовна.

Пушкин очень любил бабушкину подмосковную усадьбу Захарово. Впечатления сельской жизни были разнообразны и ярки, запомнились надолго. Шумные детские игры сменялись часами уединения где-нибудь в роще или на берегу пруда. А по вечерам – нянины сказки «о мертвецах, о подвигах Бовы» или рассказы бабушки о прошлом, далеком и близком…

Ах! Умолчу ль о мамушке моей,

О прелести таинственных ночей… 

Под «мамушкой» в жизнь и литературу Пушкина вошли две замечательные русские женщины – бабушка и няня, давшие нам того Александра Сергеевича, которого мы знаем и сегодня. Все начинается с детства! Ведь недаром впоследствии про любимую бабушку поэт говорил, что она в его детской колыбельке «меж пелен оставила свирель, которую сама заворожила».

Когда в 1811 году Пушкин ехал в Петербург для поступления в Лицей, он покидал отеческий кров без сожаления, если не считать его горести по разлуке с сестрой и бабушкой, которых он всегда любил.

И упоминание в своей автобиографии о том, что его бабушка, Мария Алексеевна, была дочерью тамбовского воеводы, это совсем не его ошибка. И если бы ему пришлось прожить дольше, он непременно бы оставил в литературе более значительный след о Воронежском крае, ведь своим появлением на свет он обязан был и этим местам! 

 

Вадим КУЛИНЧЕНКО

Воронеж–Москва