1ВСКОРЕ после Отечественной войны, в 1949 году, был учрежден отмечаемый 1 июня Международный день защиты детей. Вдумайтесь в название! Не просто День детей, день радости и счастья наших мальчишек и девчонок, а День их защиты! От кого? От чего? Изначально речь шла о праве на жизнь нерожденных детей, т.е. о придании общественного звучания многовековой теме запрета или разрешения абортов. Сейчас говорят о защите от насилия в школе, защите от жестокости родителей. Мне начинает казаться, что мир постепенно сходит с ума, а люди становятся самыми мерзкими созданиями природы – ведь даже гиены и шакалы защищают детенышей от внешней опасности, а не от самих себя! Защита детей стала реальной необходимостью во всем мире, она имеет много сторон. Одна из них – в России и в некоторых очень уж прогрессивных государствах недавно возникла необходимость защиты юного поколения от удивительных государственных экспериментов в системе образования.
***
«Знаете что, пане? – говорил знаменитый наш артист Михаил Ульянов в телеспектакле «Тевье-молочник», поставленном тридцать лет назад. – Давайте поговорим о более веселых вещах. Что слышно насчет холеры в Одессе?» Сегодня, наверное, приводить эту цитату не вполне корректно, но все-таки даже в двусмысленных ситуациях начинать надо с хорошего.
А хорошо, например, то, что Томская область по ряду причин оказалась одной из первых в России, где мрачные демографические прогнозы конца прошлого века сменились в начале века нынешнего осторожным оптимизмом, перешедшим в бурный восторг. Восторг все-таки пришлось умерить, но пятнадцать лет назад естественная убыль населения была в нашей области около четырех человек на 10 тыс. населения, а сегодня она устойчиво сменилась прибылью в два человека. Небольшой рост есть, и идет он не за счет мигрантов, а потому что на свет появляются сотни и тысячи новых томичей! Похоже, что наш пример оказался заразительным – в ряде российских регионов рождаемость устойчиво превышает смертность.
Это замечательно. Но для обеспечения юных граждан местами в детских садах потребовались огромные усилия. И хотя несколько лет назад в это было трудно поверить, общие усилия привели к неплохому результату. Можно утверждать (хотя, конечно, частные контрпримеры всегда найдутся!), что в нашей области проблема детских садов решена.
А теперь? А теперь извольте в течение ближайших пяти лет предоставить этой милой публике 36 тысяч дополнительных мест в школах области. И чтобы в одну смену. И чтобы с доставкой «туда и обратно» там, где это понадобится. И чтобы им было что и где покушать. И чтобы не болели! И, конечно, чтобы всюду были преданные делу, образованные, любящие детей учителя, разумеется, с приличными зарплатами и квартирами. И обойдется это всего-то в пять с небольшим миллиардов рублей, конечно, сверх обычных расходов бюджета на образование. На официальном языке – нужны программы и финансирование строительства, подготовки кадров и развития социальной инфраструктуры. Проще говоря – нужны совместные усилия властей, общества, педагогов.
***
15 апреля губернатор С.А. Жвачкин провел представительное совещание, посвященное перспективам развития системы общего образования в области. Главной из проблем этой системы он считает кадровую, именно ей и было посвящено совещание, и кое-кто вспомнил популярный когда-то и очень уместный сегодня (а быть может всегда?) афоризм: «Кадры решают всё!»
В словах Сергея Анатольевича чувствовался оптимизм. Он уверен, что с задачей строительства новых школ и обеспечения перехода школ на работу в одну смену власть справится. Но в размышлениях о том, кто же станет преподавать в этих школах, подобного оптимизма не то чтобы не было, но чувствовалась тревога. Нет, многое делается. Работает программа «Сельский учитель». В области имеются два вуза, задачей которых в значительной степени является именно подготовка педагогов. И если один только педагогический университет ежегодно выпускает более пятисот специалистов, а у нас есть еще и Национальный государственный Томский исследовательский университет, то на первый взгляд представляется, что мы не только себя обеспечим, но еще и с соседями поделимся. В ТГПУ хотят повысить до 50% долю «целевиков» среди абитуриентов-бюджетников. У учителей выросла средняя зарплата (правда, здесь нужна осторожность – при полуторной нагрузке, обеспечивающей эту среднюю, творчески работать почти невозможно, да и понятие «среднее» очень двусмысленно).
Всё это так, но настоящая комплексная система работы по обеспечению области педагогическими кадрами пока отсутствует. А комплексность подразумевает не только действия учреждений образования и органов власти, но и всего нашего общества. И пока такая система не будет создана, проблему не решить. Школа – дело всенародное, ею надо заниматься всему народу. Эта мысль не чья-то выдумка, это историческая необходимость. Кстати, совершенно напрасно из Конституции РФ, а вслед за ней и из других документов исчез эпитет «народное» по отношению к образованию.
А в области уже сегодня не хватает полтысячи учителей. Особенно преподавателей математики, физики, русского языка и литературы, и учителей начальных классов. Кажется, что рост дефицита педагогических кадров при нынешней демографии неизбежен. Что же делать? Исчерпывающей программы у меня нет, но некоторыми мыслями хочу поделиться.
***
Возможно, кому-нибудь сравнение может показаться неуместным, но я вспоминаю первые послевоенные годы и нашу Победу. Одним из ее источников называют работу советских учителей по патриотическому воспитанию будущих защитников Родины, и это святая правда. Но не меньшая правда и в том, что именно тогда из школы на фронт ушли и уже не вернулись в самом широком смысле – мужчины-учителя, которым не полагалась никакая «броня». Почти половина мужчин, окончивших до войны наш пединститут (да разве один только наш!), отдали свои жизни за Родину.
Стране в сороковые-пятидесятые не хватало всего, в том числе и учителей.
Одно решение проблемы в СССР уже имелось. В 1934–1935 годы для подготовки учителей 5–7-х классов была создана сеть учительских институтов с двухлетним сроком обучения. После войны их было около 250. В составе этих институтов имелись отделения физико-математические, естественно-географические, исторические, языка и литературы, физического воспитания. В некотором смысле подготовка учителей в учительских институтах была аналогична подготовке бакалавров в современных педуниверситетах, она считалась мерой временной, предполагающей введение обязательного высшего образования для уже работавших в школах выпускников учительских институтов.
В нашей области такие институты успешно работали в Колпашеве и при Томском педагогическом институте. Это было неплохо, но думаю, что опыт учительских институтов имеет сейчас только исторический интерес.
Но в те же годы при педвузах возникла мощная система заочного обучения, дававшая своим выпускникам полное высшее образование. Студентами-заочниками становились, во-первых, работающие учителя с дипломами учительских институтов. Среди них – фронтовики, многие из которых уже твердо определились с местом работы, обзавелись семьями и устроились с жильем. Получение высшего образования становилось для них главным делом. И были годы, когда выпуск специалистов на заочном отделении ТГПИ превышал выпуск на стационаре. А главное – тогда удалось в основном решить проблему кадров. Не вспомнить ли сегодня наши тогдашние достижения, тем более что ныне имеются иные информационные и транспортные возможности! И в то же время тысячи педагогов в Томской области не имеют высшего образования, многие не имеют и образования педагогического. Уверен, у соседей дело обстоит не лучше. Какое поле деятельности!
Правда, среди заочников существовала и с годами увеличивалась прослойка особого рода. На третьем курсе родила, учебу пришлось бросить, но, устроив личную жизнь, восстановилась на заочном отделении и потихоньку сдает экзамены и зачеты, медленно приближаясь к заветному диплому. Или еще хуже – прогнали из вуза за нечто неблаговидное. Через год: «Я всё осознал, всё будет иначе, простите, восстановите на ОЗО!». Или еще проще. Девушка бросила технический вуз, поняв к третьему курсу, что «это не мое, я хочу работать с детьми, а не со станками! Да, надо будет что-то досдать, да, потеряю год, но другого выхода нет, примите на заочное отделение вашего факультета». Отличников из этой публики обычно не получалось. Наверное, именно тогда родилась недобрая шутка о соловье и воробье, получивших дипломы в одной консерватории, первый – на стационаре, а второй – на ОЗО. Выдав, будучи деканом ФМФ, сотни дипломов таким воробьям, утверждаю: многие из них стали прекрасными педагогами, кумирами своих учеников, настоящими орлами и соколами педагогики, да и не только педагогики. Многим людям заочное образование дало путевку в жизнь.
***
Соловьи, воробьи, орлы… Форма обучения в нашей профессии все же не главное, для педагогов, врачей, артистов на первом месте стоят призвание и талант, и И.Б. Грабцевич, начальник областного департамента образования, права, закончив доклад словами: «Качество школы не может быть выше качества учителей, работающих в ней». К чему эта цитата?
На совещании из разных уст звучала не очень оптимистичная мысль. Оба наших вуза, готовящих студентов именно для работы в школах, прежде всего в школах Томской области, кадровую проблему в скором будущем едва ли решат. Этому есть немало причин, иногда просто нелепых, на это обратил внимание губернатор свои критические замечания. Не стану повторять его мысли, кроме одной. Школе нужна кадровая помощь «снизу», но она состоит не только в направлении молодежи в ТГПУ и ТГУ. Надо подумать об использовании местных возможностей. Ведь рядом с нами есть люди, которые могут вернуться в покинутые ими когда-то школы, есть и те, кто решится впервые переступить порог класса в новом для себя качестве. Правильно? Есть такие люди? Конечно. И надо поручить местной власти… А раз поручить, то потребовать отчета. А где есть отчет, там есть и желание отличиться. И не получится ли, что в припадке административного восторга в школу направят в качестве учителей математики тех инженеров, что не справились со строительством дорог, а биологию станут преподавать животноводы, развалившие это дело в бывшем совхозе? Зато в отчете будет написано, что план педагогических преобразований выполнен на 110 процентов. Не состоялся бы привычный для России аврал с его сестрой показухой!
Иронизирую, но ведь обыватель всегда знает, как управлять государством, как лечить больных, как в случае – не дай бог – войны, командовать войсками и, как – в любых обстоятельствах – учить и воспитывать детей. Вовсе без иронии подчеркиваю правоту начальника департамента. Стать учителем дано далеко не каждому, нужен частично воспитанный, но в основном – врожденный талант! И никакие гаджеты и прочая сверхсовременная техника не заменят доброго слова и заботливого взгляда настоящего педагога. Нам нужны не учителя вообще, а те, кто сможет вновь сделать российскую школу лучшей в мире, школой впитавшей то доброе, что заложили еще Ушинский, Пирогов, Толстой, Макаренко, Сухомлинский и тысячи их последователей. Прекраснодушие? Возможно. А что, разве это плохое качество для тех, кто работает для будущего?
***
Не могу не обратиться к одной проблеме, пришедшей к нам с далекого Запада во второй половине прошлого века. Быть может, своей глобальностью она перекрывает все наши сиюминутные заботы и тревоги. В обществе, и вовсе не только российском, упал интерес к образованию, причем упал не стихийно, а организованно. По-другому – во многих школах очень уж многим детям всё это – предметы, уроки, правила, законы, сочинения, вся эта ваша система учебы не интересны! Какой там зов души и сердечная увлеченность! Родители велели, да и принято так, вот и отбываю повинность. А мальчишке или девчонке в двенадцать – семнадцать лет всё это скучно, всё это ни к чему, всё это не увлекает и никуда не зовет.
Взрослые люди понимают, что, к сожалению, существует немало дел, которые приходится исполнять по обязанности, без особой радости. Ну не вызывает прилива интереса, энтузиазма и восторженных чувств необходимость мыть посуду! Но никуда не денешься, надо. А вот процесс познания, процесс учебы без внутренней потребности, без интереса невозможен. Есть этому исключения, да и вообще безвкусная, неинтересная жизнь – судьба определенной части членов общества. Но сегодня «а мне в школе неинтересно» – явление. Оно охватило не всю массу обучающихся, но столь многих, что тут есть о чем задуматься обществу. Именно обществу, потому что власти как таковой слишком уж активные, ищущие, увлеченные, заинтересованные, не так уж и нужны – среди них обычно появляются всякие оппозиционеры, диссиденты, вообще неудобные и «вредные» люди. Среди них вырастают гении, таланты и просто яркие люди. Уменьшение этой категории есть путь к дебилизации общества, думаю, читатели без особого труда найдут примеры, подтверждающие эту грустную мысль. Конечно, ныне немало говорится о создании всякого рода привилегированных школ, формально – по интересам и увлечениям, и это замечательно. Но фактически далеко не всегда речь идет об одаренности и талантливости. В значительной части таких школ требуется еще и родительская доплата, а раз так, то в дело вмешивается классовая принадлежность и вес родительского кошелька. Кстати, в Библии (Мф. 25:14-3) талантом названы вовсе не способности человека, а монета. Не хочу развивать эту тему, но она существует, а если коротко, то лучше всего вспомнить государя Александра III, полтораста лет назад написавшего такую резолюцию: «Это ужасно! Мужик, а тоже лезет в гимназию!» Cразу вспоминаются строчки: «Какое, милые, у нас тысячелетье на дворе?» К счастью, вопрос о господах и мужиках на совещании в Томске не поднимался, как и не менее тревожный вопрос о сокращении содержания образования, которое очень уж многие хотят упростить, избавив от тонкостей и глубины. Классовому образованию всё это ни к чему, как известно, об этом говорил еще Гитлер. Гитлера давно разгромили, а его идеи, вновь и вновь возникают в самых разных странах. Вот тут-то и скажешь, что детей надо защищать от плохого образования!
***
Не хочу развивать эту грустную тему еще по одной причине. Основной доклад на совещании сделала начальник областного департамента общего образования Ирина Борисовна Грабцевич. Это был, кажется, первый на столь высоком уровне доклад недавно назначенной руководительницы. Она заметно волновалась, кое-кто из присутствующих нашел в докладе какие-то погрешности, всё это было вполне естественными сторонами ответственного события. Но я чувствовал себя участником праздника, к виновникам которого нескромно отношу себя. Подумайте! Вроде бы совсем недавно – если быть точным, 25 лет и 10 месяцев назад – именно в этом зале мы вручали дипломы об окончании физико-математического факультета ТГПУ очередному потоку молодых специалистов. Четверть века, уже можно говорить о результатах. И я ни с чем не могу сравнить чувств, которые испытываю, видя, как те, на кого когда-то надеялся, оправдывают ожидания. Нет, я понимаю, что сотни моих учеников сделали себя сами, что преувеличивать свои заслуги в их успехах нельзя, но «червячок» хорошего честолюбия, искренней гордости ласково цепляет ум и сердце. Ладно, пусть тут ничтожная доля моего участия, какие-то доли процента, главное сделала она сама с помощью сотен других людей, но ведь я вправе сказать: «Ира? Да, это моя бывшая студентка, я вправе гордиться ею, и с удовольствием желаю ей новых успехов!»
У людей нашей профессии есть такие моменты душевного торжества, которые даны не всем. Да, есть у нас, быть может, еще больше трудного, грустного, обидного. Но видя успехи своих учеников, видя в них свое продолжение, нельзя не утверждаться в оптимизме! Действительно, давайте говорить о хорошем, не хочу заканчивать эти заметки на грустной ноте. Всё у нас получится, мы и не такое переживали!
Лев ПИЧУРИН
г. Томск
