5Три спорных момента в альянсе России и Франции
Президенты Франции и России 26 ноября проведут встречу, чтобы заложить основы единого фронта. Не дожидаясь этой даты, начальники генштабов обеих стран обговорили вчера условия военного сотрудничества. Всего за десяток дней дружба Москвы и Парижа превратилась из безнадежного дела в стратегическую ось. Но способны ли два государства сформировать настоящий стратегический альянс? Особенно рассчитывать на это вряд ли стоит. По крайней мере, прямо сейчас.
Скоординированные авиаудары по Ракке и сотрудничество военно-морских группировок Франции и России в Средиземном море могли бы заложить основы единой коалиции в Сирии. Обе страны пострадали от той же беды, массового терроризма, который нанес удары на Синае и в Париже. И у них есть военные и дипломатические средства, чтобы положить конец соперничеству коалиций в Сирии, а также справиться с рядом причин миграционного кризиса.
Некоторые видят в этом стратегический поворот. Во Франции все больше политиков выступают за сближение с Россией. Для одних это меньшее зло после терактов 13 ноября, а для других – переориентация внешней политики Франции в сторону более независимого от НАТО курса.
Масштабы террористической угрозы и миграционного кризиса способствуют смягчению недавних разногласий между Францией и Россией: европейские санкции и ответные меры Москвы, отмена договора на поставку «Мистралей» и т.д. Отношения двух стран вновь обретают в Сирии свой исторический центр тяжести, который был найден в 1901 году против Пруссии и продолжен генералом де Голлем во время холодной войны. Речь идет о стратегическом альянсе двух государств, которые дополняют друг друга и преследуют общие стратегические интересы.
Как бы то ни было, это тактическое сближение может принести разочарования. По меньшей мере в трех моментах.
Прежде всего это касается проведения операций: совместимость российской и французской оборонных систем вовсе не гарантирована, раз Россия не приняла натовские стандарты международных коалиций. Кроме того, страны по-разному смотрят на потери среди мирного населения и ставят перед собой различные приоритеты: для Франции это ИГ, а для России – все прочие, направленные против Асада движения.
Далее речь идет о выходе из кризиса. Париж считает сложившуюся ситуацию результатом начавшейся после «арабской весны» гражданской войны и рассматривает смену режима с последующим переходным процессом как единственный вариант решения. Москва же уверена, что причиной всему – восстание, которое устроили суннитские державы с руками исламистских движений. Поэтому для нее приемлемо лишь сохранение пророссийской и прошиитской алавитской власти.
Наконец, это касается прочих связей. В Ближневосточном регионе Россия намеревается опереться на подъем Ирана, тогда как Франция тесно сотрудничает с суннитами, которых сплачивает страх перед шиитской осью. К тому же Украина по-прежнему остается яблоком раздора, которое не получится надолго отодвинуть в сторону. Москва стремится сформировать в Донбассе «замороженный конфликт», чтобы на годы вперед ослабить украинское правительство и предотвратить расширение НАТО и ЕС к своим границам. Париж же поддерживает киевские власти. Как Польша и Прибалтика. Поэтому на ось Париж–Москва бросит тень Веймарский треугольник (Париж–Берлин–Варшава).
Если все эти спорные моменты сохранятся и впредь, франко-российский фронт, скорее всего, будет просто обманкой.
Le Huffington Post
Коалиция с Путиным в борьбе против террора необходима
Реальная политика диктует необходимость сотрудничать с Путиным в борьбе против террора. Но санкции должны оставаться в силе – до тех пор, пока Россия ведет агрессивную политику против Украины.
Коалиция с Россией в борьбе против так называемого «Исламского государства» – веление времени. Президенты Франции и США Олланд и Обама явно склоняются к этой мысли. Германии стоит последовать за ними – но без лирики и иллюзий о партнерстве с Россией. Не стоит предаваться и мечтам о «цветущих садах демократии» на Ближнем Востоке, как только сирийский диктатор Асад будет отстранен от власти.
Президент России Путин наших ценностей на самом деле не разделяет. Доказательство тому – агрессивная политика Кремля по отношению к Украине и аннексия Крыма в нарушение международного права. Поэтому санкции против России должны сохраняться. Ну а сирийский диктатор Асад и вовсе в партнеры не годится. Он – один из виновников спирали насилия в Сирии. Никто не может оспаривать его ответственность за полмиллиона убитых и волну беженцев.
Путин готов действовать в Сирии не из гуманитарных соображений, а из собственных геополитических интересов. Ясно как день, что Кремль пытается использовать шок от терактов в Париже, чтобы преодолеть международную изоляцию, реализовать свою политику и вновь утвердиться в статусе великой державы. Нельзя забывать и о том, что Россия начиная с 2011 года оказывает дипломатическую поддержку Асаду и тем самым взвалила на себя часть вины за войну в Сирии.
Значит ли все это, что надо изначально отвергать в борьбе против «Исламского государства» сотрудничество с Россией и, следовательно, с Асадом? Ни в коем разе! Международные проблемы не всегда удается к всеобщему удовольствию решать в кругу единомышленников.
Вспомним, что войну в Сирии подогревали и союзник по НАТО Турция, и Саудовская Аравия. А среди противников Асада, в рядах так называемой «Свободной сирийской армии», есть и группировки, которые после свержения Асада не остановятся перед геноцидом миллионов алавитов. Это что, партнеры по духу? И, наконец, нельзя не признать, что часть сегодняшних проблем региона – следствие опасной интервенционистской политики США в годы правления Буша-младшего.
Короче говоря, вместо высокоморальных деклараций о том, с кем сотрудничество недопустимо, после терактов в Париже надо сосредоточиться на целенаправленной реальной политике. Назвать конкретные цели и условия.
Перво-наперво, необходимо полностью уничтожить исламскую секту светопреставления под названием «Исламское государство» – в Сирии, Ираке и Европе.
Для этого необходимо оказать давление на приверженцев «Исламского государства» в странах Персидского залива и наладить тесную военную координацию с Россией.
Deutsche Welle
