1Сообщение о готовности правительств США и Кубы восстановить дипломатические отношения пришло незадолго до 54-й годовщины их разрыва. Против восстановления этих отношений резко выступили наиболее воинственные силы в США, которые всегда требовали уничтожения «коммунистической Кубы». Но – поразительным образом – вместе с ними против нормализации кубино-американских отношений выступили и некоторые российские пользователи интернета, не перестающие печатать свои проклятия в адрес Вашингтона.
Свидетельством этого стала оживленная дискуссия, развернувшаяся на сайте газеты «Советская Россия» после публикации статьи Ольги Гарбуз «День, когда Куба одолела США». Хотя большинство из участников дискуссии поддержало восстановление кубино-американских отношений, нашлись и такие, кто осудил кубинское правительство за якобы совершенную им «роковую ошибку». При этом они вспоминали Горбачёва, а также данайцев с их коварными дарами и сокрушались по поводу наивности (или даже предательства) кубинских руководителей. В политике же Обамы некоторые увидели лишь проявление тщательно продуманного заговора, направленного против России, и даже месть за Крым.
Из резких высказываний участников дискуссии создается впечатление, что они вряд ли хорошо знают, как и почему 54 года назад США разорвали отношения с Кубой. Они явно не знакомы с борьбой кубинского народа и его защитников во всем мире против этой враждебной акции США и последующих усилий Вашингтона, направленных на международную изоляцию Острова свободы.
Легкость, с которой скрытые за кличками пользователи интернета, смело клеймят позором руководителей Кубы, напоминает досужую болтовню небезызвестных «пикейных жилетов». Однако самоуверенность суждений достопочтенных граждан Черноморска не мешала им испытывать уважение к головам Гинденбурга, Макдональда, Бриана и других государственных деятелей того времени, а потому они осуждали попытки положить пальцы в их рты. В отличие от них люди, научившиеся стучать пальцами по компьютерной клавиатуре, считают, что они на голову выше государственных деятелей современности и бесцеремонно суют не только пальцы туда, куда не следует, но и свои надменные носы в международные дела, о которых имеют самое приблизительное представление.
Для того, чтобы оценить значение восстановления отношений между Кубой и США, следует напомнить о том, как и почему они оказались разорванными. А для этого стоит обратить внимание и на то, какое значение имела Куба для США почти с самого рождения этого североамериканского государства.
Куба – ключ к контролю США над Западным полушарием
Через 10 лет после провозглашения независимости Соединенных Штатов в 1786 г. тогдашний посол США во Франции Томас Джефферсон писал одному из своих друзей: «Нашу конфедерацию следует рассматривать как гнездо, из которого вся Америка, Северная и Южная должна быть заселена. Мы обязаны, в интересах всего великого континента, держать его в своих руках, вырвав у испанцев». Пробыв два срока на посту президента США, Томас Джефферсон лишь утвердился в своем мнении, написав 6 декабря 1813 г. выдающемуся немецкому ученому Александру Гумбольдту: «Америка имеет для себя полушарие».
Важным шагом в покорении Соединенными Штатами Западного полушария должен был стать захват Кубы. Военный министр США Джон Кэлхаун писал генералу Джексону 23 января 1820 г. о значении Кубы для США: «Ни один американский государственный деятель не должен упускать этот остров из виду, и пусть лучше нас постигнет величайшее бедствие, чем он перешел бы в руки Англии». Кэлхаун рассматривал Кубу в качестве ключа США к обладанию Западным полушарием. В своем дневнике государственный секретарь США Д.К. Адамс записал 27 октября 1822 г.: «Самым страстным желанием Кэлхауна было видеть Кубу частью Соединенных Штатов; он говорит, что и Джефферсон разделяет его взгляды. Этим предотвращаются две опасности: одна, что Куба попадет Великобритании; другая, что на ней произойдет революция негров. Кэлхаун говорит, что Джефферсон сказал ему два года назад, что мы должны при первой возможности захватить Кубу даже ценой войны с Англией».
Тем временем англичане стали вести переговоры с Испанией о передаче им Кубы. А затем якобы для борьбы с пиратами на Кубу Британия стала высаживать военно-морские десанты. Под такими же предлогами на Кубу высаживались и американские военно-морские части. Это значит, что вторжения в другие страны под предлогом борьбы с терроризмом имеют долгую историю.
7 января 1822 г. 40 американских моряков высадились на Кубу под предлогом «уничтожения пиратской станции». 28 сентября 1822 г. американские моряки утверждали, что якобы преследуя пиратов, обнаружили еще одну их станцию на Кубе и сожгли ее. Новые «антипиратские» операции американцев последовали 8 апреля 1823 года близ Эскондидо, 16 апреля 1823 г. у Кайо-Бланко, 11 июля 1823 г. у залива Синьора, 21 июля 1823 г. у мыса Крус и 23 октября 1823 г. у Камриока. Побывавший на Кубе в качестве агента американского правительства Д. Пойнсетт в феврале 1823 г. сообщал, что Куба «вполне созрела» для присоединения к США.
К этому времени почти все испанские колонии в Америке были охвачены национально-освободительным движением, которое привело к созданию новых независимых республик в Западном полушарии. Однако на Кубе же, как и на Пуэрто-Рико, при поддержке Великобритании, сохранился испанский колониальный режим.
Несмотря на то, что США не сумели тогда овладеть «ключом к Латинской Америке», они на протяжении XIX века стремились подчинить своих южных соседей силой оружия.
Победа над гитлеровской Германией и ее союзниками сопровождалась мощным подъемом национально-освободительных сил во всем мире, в том числе и в Латинской Америке. В конце Второй мировой войны и первые послевоенные годы в странах этого региона значительно выросла популярность коммунистических партий. Их количество достигло в 1947 г. 400 тыс. человек. На выборах 1945 г. в составы учредительных собраний штатов Бразилии и Федерального учредительного собрания было избрано 73 коммуниста. В 1944 г. коммунисты Эквадора и Кубы, а в 1946 г. коммунисты Чили вошли в правительства этих стран. В этих и ряде других стран осуществлялись социальные преобразования в интересах широких масс, которые встречали сопротивление господствовавших американских компаний.
Для подавления левых сил в Латинской Америке американские монополии, орудовавшие в этом регионе, в послевоенные годы организовали военные перевороты в 13 странах (в некоторых из них по нескольку раз): в Бразилии (1945 и 1954 гг.), Венесуэле (1945 и 1948 гг.), Боливии (1946 и 1951 гг.) Эквадоре (1946 г.), Чили (1947 г.), Никарагуа (1947 г.), Коста-Рике (1948 г.), Сальвадоре (1948 г.), Перу (1948 г.), Колумбии (1949 и 1953 гг.), Парагвае (1954 г.). В результате этих и других переворотов к началу 50-х годов в 16 латиноамериканских странах (из 20) у власти находились военные диктаторы, коммунистические партии были объявлены вне закона в 14 странах, а деятельность левых профсоюзов была запрещена в 16 государствах.
Особое значение в Вашингтоне придавали сохранению абсолютного контроля над страной, которая уже более ста лет считалась «ключом к Латинской Америке». Перед Второй мировой войной Д. Гантер в своей популярной книге «Внутри Латинской Америки» писал: «С точки зрения национальной обороны наш генеральный штаб придает Кубе такое же значение, как Флориде... Мы никогда не можем позволить какой-либо иностранной державе установить здесь свой контроль».
Американские монополии полностью контролировали экономику Кубы. К середине 50-х годов производство сахара, главной хозяйственной культуры Кубы, его переработка и его экспорт принадлежали «Юнайтед фрут компани» и другим американским монополиям. Они же владели четвертью лучших земель острова. Американцы держали в своих руках 90% скотоводства, 90% горнодобывающей промышленности, 80% коммунального хозяйства. Брат президента и его главный эксперт по Латинской Америке Мильтон Эйзенхауэр писал: «Стоимость американских капиталовложений на Кубе, государственных и частных, составляла примерно один миллиард долларов. Эти капиталовложения создавались в течение многих лет, начиная с периода испанского колониализма и включая последовавшие режимы, особенно в период диктатуры Батисты». К концу 50-х годов 68,9% кубинского экспорта направлялось в США, а 80% кубинского импорта поступало из США.
Хозяйничанье американских монополий США на Кубе сопровождалось, как и везде в Латинской Америке, сохранением помещичьих порядков, отсталости и нищеты. Американский исследователь Роберт Смит писал: «Проблема неграмотности продолжала быть острой на Кубе, особенно в сельских районах... В стране было более 200 тыс. семей, у которых не было совсем земли. Сельскохозяйственные рабочие трудились редко более трех месяцев в год». В 1956–1957 гг. одна треть населения была безработной или частично безработной.
Подчинение Кубы американским военно-стратегическим интересам, всевластию американских монополий, а также сохранение помещичьих порядков и связанных с ними отсталостью и нищетой обеспечивал Фульгенсио Батиста, который после очередного переворота 10 марта 1952 г. установил на сей раз свою личную диктатуру. С небольшими перерывами Батиста управлял Кубой то прямо, то через посредство своих ставленников на протяжении двух десятилетий. Как впоследствии признал Роберт Кеннеди, правительство США «поддерживало тиранию Батисты до момента ее развала».
Почему Вашингтон проглядел начало революции на Кубе
В Вашингтоне были уверены в непоколебимой прочности режима Батисты. Поэтому сообщение о штурме группой противников Батисты крепости Монкада возле кубинского города Сантьяго во время проходившего там карнавала затерялось в середине многостраничной газеты «Нью-Йорк таймс» за 27 июля 1953 года. В небольшой заметке говорилось, что «вчера участники нападения были схвачены, а карнавал продолжился». Так в американской печати впервые откликнулись на восстание кубинских революционеров во главе с Фиделем Кастро.
Острые международные кризисы конца 1956 г. (агрессия Великобритании, Франции и Израиля и контрреволюционный мятеж в Венгрии) полностью отвлекли внимание американской печати от нового вооруженного выступления против диктатуры Батисты, когда 2 декабря 1956 г. 82 кубинских революционера во главе с Фиделем Кастро высадились с небольшой яхты «Гранма» на побережье провинции Ориенте и вскоре развернули партизанскую войну в горах Сьерра-Маэстре.
Таким образом, события, которые в последующем стали важнейшими вехами в истории Кубы и всего мира (штурм крепости Монкада, десант с яхты «Гранма), не были удостоены внимания в США (да во многих других странах мира) во время их свершения. Впрочем, истории известно немало примеров того, как правящие классы и послушное им общественное мнение не умеют разглядеть в событиях, которые разыгрались вдали от политической авансцены, появление новых движущих сил, которые вскоре становились ведущими в ходе грандиозных общественных перемен. В августе 1903 г. в России мало кто обсуждал итоги завершившегося в Лондоне второго съезда социал-демократической партии, на котором под руководством Ленина произошло организационное оформление большевизма. Хотя в 20-х годах ХХ века в мире следили за общественными потрясениями в Китае, мало кто за пределами Поднебесной замечал, что происходит в небольших «советских районах», созданных в южных горах страны.
О том, что дела на Кубе приобретают серьезный оборот и диктатор Батиста не в состоянии подавить партизанское движение, свидетельствовала приостановка на острове 29 октября 1957 г. действия даже чисто формально соблюдавшейся конституции Кубы. Однако в те дни правящие круги США были в состоянии шока после запуска первого советского спутника. К тому же, как и прежде, в Вашингтоне относились к Латинской Америке как заднему двору Соединенных Штатов, который является неоспоримой частью их владений и потому не заслуживает беспокойства или пристального внимания.
Хотя с конца 1958 г. о партизанах на Кубе стали писать в американской печати, их активным действиям по-прежнему не придавали серьезного значения. Поэтому бегство Ф. Батисты из Гаваны, триумфальное вступление 1 января 1959 г. в столицу Кубы «барбудос» (бородачей) во главе с Фиделем Кастро стали для многих неожиданностью и вызвали замешательство в правящих кругах в США. Уверенные в незыблемости своего ставленника Батисты американцы долгое время не могли поверить, что они могут утратить «ключ к Латинской Америке», который они к тому времени уже шесть десятилетий прочно держали в своих руках. Правительство Эйзенхауэра было вынуждено отозвать своего посла Э. Смита, скомпрометировавшего себя и свою страну откровенной поддержкой жестокой диктатуры. Официальный Вашингтон объявлял о намерении поддержать «демократию» на Кубе.
Однако публичные суды над палачами Батисты, организованные на Острове свободы в первые дни после победы революции, стали поводом для истеричной кампании в американской печати по поводу «нарушений человеческих прав». Член палаты представителей США Роджерс направил руководителю революции Фиделю Кастро телеграмму, в которой от имени «народа Америки и всего мира» выражал «возмущение политическими казнями, происходящими на Кубе».
Эта кампания прикрывала растущие опасения в правящих кругах США по поводу намерений руководителей кубинской революции осуществить меры по обузданию господства американских компаний на Кубе. Пример Кубы мог оказаться заразительным и для всех стран Центральной Америки и Карибского бассейна. Представитель Государственного департамента США позже сообщал, что 75% руководителей делового мира поднимали вопрос о Кубе перед департаментом, требуя проведения жесткой политики. Они настаивали на сокращении закупочной квоты на кубинский сахар, которая ежегодно устанавливалась конгрессом США. Они требовали замораживания кубинских вложений в США.
В то же время, по сведениям Государственного департамента, около 15% представителей делового мира США выступали за то, чтобы оказать экономическую помощь и поддержку новому правительству Кубы. Противники жесткого курса обращали внимание на то, что, несмотря на огромную роль в руководстве революции Фиделя Кастро, его брата Рауля и их единомышленников, ключевые посты в управлении страны занимали так называемые «умеренные» политические деятели. Миро Кардона, впоследствии превратившийся в одного из ведущих противников революции, занимал пост премьер-министра Кубы вплоть до 17 февраля 1959 года. Мануэль Уррутиа, отошедший впоследствии от революции, до конца июля 1959 г. был президентом страны.
Выбор «гватемальского варианта» и его провал
В первые месяцы после победы революции правительство США было уверено в своей способности удержать ситуацию на Кубе под своим контролем. Государственный департамент США опубликовал заявление, в котором отмежевывался от поддержки Батисты и его преступлений. Одновременно были предприняты попытки прощупать Фиделя Кастро, который с 17 февраля стал премьер-министром страны. Кастро был приглашен в Вашингтон, где его приняли министры США и вице-президент страны Ричард Никсон.
В ходе встречи с Кастро Никсон предъявил кубинскому премьеру списки кубинских государственных служащих, которые, по данным ЦРУ, «сочувствовали коммунизму». Никсон в ультимативной форме потребовал удаления их из государственного аппарата. Позже Р. Никсон писал: «Я пришел к выводу, что Кастро либо проявляет потрясающую наивность, либо подчиняется коммунистической дисциплине, и мы должны поступить с ним соответствующим образом». Мильтон Эйзенхауэр позже вспоминал, что сразу же после окончания встречи с Фиделем Кастро «вице-президент на память записал на десятке страниц эту красноречивую беседу» и сформулировал практические выводы для правительства США.
В этом меморандуме Р. Никсон предлагал: «Необходимо немедленно вооружить группу кубинских эмигрантов для свержения Кастро», а затем «высадить их на берег, чтобы устранить режим, столь опасный для американского предпринимательства и интересов безопасности на острове». Расправу, устроенную три года назад в отношении Гватемалы, решили повторить на Кубе.
Вскоре в Майами (штат Флорида) была учреждена контора «Дабл Чекерс корпорейшн», через которую ЦРУ стало финансировать операции против Кубы. По словам кубинского эмигранта Р.Л. Фрескета, «ЦРУ стало бороться с кубинским правительством с 14 мая 1959 года».
Одновременно правительство США стало оказывать давление на правительство Кубы, чтобы принудить его отказаться от намеченных социально-экономических преобразований. Однако в мае 1959 г. в Гаване был опубликован проект закона об аграрной реформе, установивший предельные размеры пахотных земель в 4000 га. (Впоследствии на Кубе были осуществлены более радикальные аграрные преобразования.) Закон ударял по американским собственникам сахарных плантаций, представители которых в конгрессе США тут же заявили о необходимости принять энергичные меры против Кубы. В конгресс было направлено письмо председателя сахарной компании «Асукарера Атлантика дель Гольфо» Джона Леба, который требовал не возобновлять закон о сахаре, который гарантировал Кубе ежегодную квоту закупок в США.
В сенате звучали выступления о том, что политика Кубы угрожает безопасности США. Сенатор Истленд уверял, что после 1 января 1959 г. возникла угроза для Панамского канала. Будущий президент США сенатор Линдон Джонсон требовал немедленно прекратить военную помощь Кубе.
Кубинское правительство не отступило перед американским шантажом. Закон об аграрной реформе был принят и вызвал горячую поддержку в других странах Латинской Америки. В ряде стран Карибского бассейна революционеры создали партизанские отряды, приступившие к борьбе против местных диктаторов. Казалось, Куба стала ключом, открывшим дверь революции на всем американском континенте.
Особую тревогу в США вызвало сообщение о высадке группы революционеров на побережье Панамы. В американской печати утверждалось, что панамских революционеров вооружило правительство Кубы. Выступая на пресс-конференции, президент США Дуайт Эйзенхауэр заявил: «Нет смысла закрывать глаза на события в Центральной Америке и Карибском море, но мы обращаемся прежде всего к Организации американских государств, чтобы она взяла на себя инициативу, иначе нас назовут империалистами, или чем-нибудь в этом роде».
На 12 августа в Сантьяго (Чили) была назначена конференция министров иностранных дел стран ОАГ. Предполагалось, что ее участники осудят Кубу за «экспорт революции» в другие страны Латинской Америки и примут соответствующие санкции против его правительства. Однако за два дня до открытия этой конференции на Кубе был раскрыт антиправительственный заговор, в организации которого принимали участие агенты президента Доминиканской Республики Трухильо. Поскольку этот одиозный диктатор давно вызывал ненависть во многих странах Латинской Америки, немало участников конференции в Сантьяго вместо критики правительства Кастро выступили с резким осуждением режима Трухильо, опиравшегося на помощь США.
Вопреки предложению государственного секретаря США К. Гертера опубликовать декларацию «доверия основным принципам межамериканской системы», которая была бы направлена против Кубы, декларация Сантьяго осудила диктаторские режимы в Латинской Америке. Было провалено и американское предложение о создании «специальной временной комиссии для изучения положения в районе Карибского моря». После окончания конференции министр иностранных дел Кубы Рауль Роа констатировал: «Нам удалось сорвать международный заговор против Кубы; мы смогли развеять идею создания политических сил под эгидой диктаторов района Карибского моря».
Однако беспрецедентное поражение американской дипломатии в ОАГ не остановило дальнейших антикубинских акций США. Очередному протесту Государственного департамента США против аграрной реформы на Кубе от 12 октября 1959 г. предшествовала бомбардировка сахарного завода в Пинар дель Рио 11 октября. На борту бомбардировщика были кубинские эмигранты и два американских военных пилота.
Через десять дней американский самолет В-25, пилотируемый кубинским эмигрантом, бомбил Гавану. Одновременно был раскрыт антиправительственный заговор. В ноте от 27 октября правительство Кубы призвало правительство США отказаться от непризнания «исторической реальности нынешней революции» вопреки «финансовым интересам группы американских граждан». Нота осталась без ответа.
29 декабря 1959 г. президент Кубы Освальдо Дортикос обратился к правительству США с предложением подписать новое американо-кубинское торговое соглашение. Однако правительство США не ответило на это предложение и отозвало посла Бонсала из Гаваны. Одновременно в конгрессе США развернулись дебаты по вопросу о продлении закона о сахаре на 4 года. Лоббисты сахарных монополий, имевших интересы на Кубе, а также представители в конгрессе штатов, в которых сахар производился из сахарной свеклы, требовали резкого сокращения кубинской квоты. Сенаторы Китинг, Джонстон и Батлер требовали от правительства «более смелых действий по отношению к Кубе и вспоминали «политику большой дубинки».
Как и шесть лет назад, когда США готовили расправу над Гватемалой, Куба оказалась одна наедине с грозным врагом. Тогда революция стала вооружаться. Однако 4 марта 1960 г. в гаванском порту было взорвано судно «Ле Кубр», на борту которого находилось оружие, закупленное правительством Кубы в ряде западноевропейских стран. 17 марта президент Д. Эйзенхауэр одобрил рекомендацию ЦРУ о подготовке группы кубинских эмигрантов для вооруженного нападения на Кубу.
Однако в отличие от Гватемалы в 1954 г., Куба смогла опереться на поддержку Советского Союза. 13 февраля 1960 г. в Гаване в ходе визита заместителя Председателя Совета Министров СССР А.И. Микояна было подписано соглашение о предоставлении советского кредита Кубе на сумму в 100 млн долларов и закупке Советским Союзом крупной партии кубинского сахара. Через два месяца были восстановлены советско-кубинские отношения, прерванные режимом Батисты. В советско-кубинском коммюнике, которое было подписано во время пребывания в Москве в июле 1960 г. министра Вооруженных сил Кубы Рауля Кастро, Советское правительство обязалось обеспечить снабжение Кубы нефтью и другими жизненно важными продуктами.
Эта поддержка позволяла правительству Кубы действовать все более решительно. 6 июля Совет министров Кубы принял закон №851 о национализации собственности американских предприятий. В тот же день Д. Эйзенхауэр подписал прокламацию об аннулировании кубинской сахарной квоты. В заявлении, сделанном в этой связи президентом США, были названы следующие причины американских мер: 1) закупки Кубой товаров в Советском Союзе; 2) продажа Кубой сахара Советскому Союзу по ценам ниже уровня, установленного в США. Д. Эйзенхауэр лицемерно выражал соболезнование кубинцам, которые понесут ущерб в результате этих санкций. В то же время президент предупреждал, что за этими санкциями «должны последовать другие шаги – экономические, дипломатические, стратегические».
9 июля Д. Эйзенхауэр заявил: «Соединенные Штаты в соответствии со своими договорными обязательствами не позволят установление в Западном полушарии режима, который находится под контролем международного коммунизма».
В тот же день в своем выступлении на Всероссийском съезде учителей Председатель Совета Министров СССР Н.С. Хрущёв заявил: «Мы… используем всё для того, чтобы поддержать Кубу, ее мужественный народ в борьбе за свободу и независимость, которую он завоевал под руководством своего национального вождя Фиделя Кастро… Не следует забывать, что теперь Соединенные Штаты не находятся на таком недосягаемом расстоянии от Советского Союза, как прежде… Образно говоря, в случае необходимости советские артиллеристы могут своим ракетным огнем поддержать кубинский народ, если агрессивные силы в Пентагоне осмелятся начать интервенцию против Кубы».
Правда, вскоре Хрущёв заявил, что ракеты, которыми он собирался защищать Кубу, были «символическими». Видимо, в Вашингтоне знали об этом и без разъяснений Хрущёва, а потому подготовка к интервенции против Кубы продолжалась.
Одновременно американское правительство предпринимало усилия для международной изоляции Кубы. С 22 по 29 августа 1960 г. в столице Коста-Рики Сан-Хосе состоялось 7-е консультативное совещание министров иностранных дел стран ОАГ. В своем выступлении государственный секретарь США К. Гертер заявил, что события, происходящие на Кубе, представляют «угрозу межамериканской системе, угрозу миру в Западном полушарии». Хотя в принятой совещанием декларации содержалось косвенное осуждение политики кубинского правительства, Куба, вопреки настояниям американских дипломатов, не была упомянута.
Члены конгресса США осуждали «слабую» декларацию Сан-Хосе. В Гаване же в ответ на эту декларацию 2 сентября 1960 г. состоялся массовый митинг, на котором выступил Фидель Кастро. В конце митинга его участники приняли так называемую Гаванскую декларацию. В ней осуждалась агрессивная политика США по отношению к Кубе и провозглашались неотъемлемые права народов Латинской Америки. А вскоре Фидель Кастро прибыл на сессию Генеральной Ассамблеи ООН. В своей яркой речи на сессии Ф. Кастро разоблачил перед мировым сообществом происки США против Кубы.
Тем временем вопрос о Кубе стал активно обсуждаться в ходе предвыборной кампании по избранию президента США. Кандидат от демократической партии Д.Ф. Кеннеди в ходе теледебатов с кандидатом от республиканцев Р. Никсоном (23 сентября, 6 и 21 октября) обвинял республиканское правительство в том, что оно «упустило» Кубу. Кеннеди требовал оказания действенной помощи кубинской контрреволюции.
В ходе теледебатов Р. Никсон заявлял в ответ, что Куба – «это невыносимая раковая опухоль» и «терпение уже не является добродетелью», но он осуждал «крайнюю» позицию Кеннеди. Никсон говорил, что «если мы последуем этим рекомендациям, то мы потеряем друзей в Латинской Америке, нас, возможно, осудят в ООН, и мы не достигнем цели». Хотя Никсон прекрасно знал о начавшейся подготовке к вторжению на Кубу контрреволюционных эмигрантов, вооруженных американцами, в своих телевыступлениях он лицемерно предлагал ограничиться экономической блокадой острова.
18 октября Государственный департамент объявил о введении запрета на торговлю с Кубой почти всеми товарами. 16 декабря Д. Эйзенхауэр заявил о запрещении закупок кубинского сахара в первой половине 1961 года. Правительство Кубы 31 декабря 1960 г. потребовало созыва Совета Безопасности для обсуждения агрессивных действий США.
В ответ правительство США 2 января 1961 г. объявило о разрыве дипломатических отношений с Кубой. Одновременно США развернули кампанию с целью принудить страны Латинской Америки последовать их примеру и разорвать отношения с Кубой.
За два месяца до этого события на президентских выборах США победил Д.Ф. Кеннеди. Внешнеполитическая платформа нового президента была направлена на укрепление пошатнувшихся позиций США в Латинской Америке с помощью проведения более гибкой политики. Кеннеди предложил создать «союз ради прогресса», что предусматривало оказание значительной американской помощи странам Латинской Америки для осуществления широких экономических и социальных преобразований. Эта программа означала, что пример Кубы напугал правителей США возможностью новых революций в Западном полушарии.
Одновременно правительство Кеннеди приняло эстафету от республиканцев, готовивших вторжение на Кубу и свержение правительства Фиделя Кастро. 17 ноября 1960 г. директор ЦРУ Аллен Даллес проинформировал о ходе подготовки вторжения вновь избранного, но еще не приступившего к исполнению своих президентских обязанностей Джона Кеннеди. Последний полностью одобрил действия ЦРУ.
Через день после инаугурации Кеннеди Фидель Кастро заявил о готовности нормализовать кубино-американские отношения. Кеннеди не откликнулся на эту инициативу. Подготовка к вторжению продолжалась.
15 апреля с ведома президента США Д. Кеннеди кубинские контрреволюционеры начали бомбить Кубу. Через два дня вооруженные отряды контрреволюционных эмигрантов высадились на берегу залива Плайя-Хирон. Вторжение должно было сопровождаться диверсиями в тылу.
Вскоре после начала интервенции стало ясно, что разгром «контрас» (как стали именовать на Кубе контрреволюционеров) неизбежен. Энергичные удары кубинской армии по интервентам, сопровождавшиеся решительными действиями внутри страны против засланных загодя диверсантов, сорвали тщательно разработанные планы ЦРУ. В течение 72 часов интервенты потерпели поражение. Более 1000 из них были взяты в плен.
Пресс-секретарь Кеннеди Пьер Сэлинджер вспоминал, что дни разгрома интервентов «были самыми мрачными днями Белого дома». А кубинская революция вступила в новый этап своего развития, который совершенно не соответствовал представлениям Вашингтона о своем «заднем дворе» в Латинской Америке и незыблемости капиталистических порядков в Западном полушарии. В своем выступлении на массовом митинге в Гаване Фидель Кастро 1 мая 1961 г. объявил о социалистическом характере кубинской революции и огласил программу социалистического развития Острова свободы.
То, чем стращали американские политические деятели еще во времена подготовки нападения на Гватемалу, свершилось: в Карибском море появилось государство, избравшее путь строительства социализма. Ключ к Латинской Америке, к обладанию которого Соединенные Штаты стремились с начала XIX века, оказался ими утрачен. Поэтому уничтожение правительства Кастро и народного строя на Кубе стало навязчивой идеей всех правительств США на протяжении последующего полувека.
22 апреля 1961 г. Кеннеди в своем выступлении в Американском обществе газетных редакторов заявил, что Куба представляет собой угрозу миру в Западном полушарии. Одновременно были предприняты меры для международной изоляции Кубы. Под давлением США 31 января 1962 г. на конференции министров иностранных дел стран ОАГ в уругвайском городе Пунта-дель-Эсте было принято решение исключить Кубу из ОАГ. 2 февраля 1962 г. правительство США ввело торговую блокаду Кубы. Ответом на эти антикубинские меры стала Вторая Гаванская декларация, принятая на массовом митинге в столице Кубы 4 февраля 1962 г. Декларация отвергла обвинения в адрес революционной Кубы, разоблачала подготовку нового нападения на Остров свободы и подтвердила верность социалистическому выбору, сделанному кубинским народом.
В соответствии с основным законом капитализма
Провозглашение курса на строительство социализма в маленькой стране, расположенной у берегов США, было неожиданностью не только для врагов, но и для многих друзей Кубы. В Институте мировой экономики и международных отношений, в котором я тогда работал, находилось немало людей, которые были убеждены, что без ввода советских войск на Кубу правительство Кастро не удержится у власти. Они исходили из невозможности военного противостояния небольшой латиноамериканской страны против ведущей державы Запада.
Казалось, их правоту подтвердили события осени 1962 г., когда на кубинской земле были размещены советские ракеты, а после их вывода США были вынуждены отказаться от вторжения на Остров свободы. Об этом же свидетельствовала и роль советской экономической помощи, которая стала мощным подспорьем Кубе по мере усиления американской блокады.
Однако советская военная и экономическая помощь не избавили Кубу от многочисленных попыток свергнуть социалистический строй. Провокации против Острова свободы, а также террористические акты на ее территории, включая многочисленные попытки совершить покушения на жизнь Фиделя Кастро, не прекращались. Иначе и не могло быть. И.В. Сталин, 135-летие со дня рождения которого почти совпало с объявлением о восстановлении кубино-американских отношений, еще в 1952 г. подчеркивал, что «основным экономическим законом современного капитализма» является необходимость «получения максимальных прибылей путем эксплуатации, разорения и обнищания большинства населения данной страны». Так было, пока Куба находилась под властью американских монополий.
После революции на Кубе американские сахарные компании и другие монополии, орудовавшие на Кубе, взяли курс на свержение строя, который помешал им получать максимальную прибыль. Не считаясь с реальной обстановкой, эти монополии организовывали заговоры и диверсии против народного строя.
Вместе с теми, кто десятилетиями хозяйничал на Кубе, антикубинский курс поддержали военно-промышленные монополии, которые в то время извлекали баснословные прибыли за счет военных заказов. На это также указал И.В. Сталин в своем определении основного закона капитализма, подчеркнувший роль «войн и милитаризации народного хозяйства, используемых для обеспечения наивысших прибылей». Провокации против Кубы и политические спекуляции вокруг нее стали надежным способом извлечения монополистическими группировками максимальных прибылей. Ярким примером того, как это делалось, является антикубинская кампания, организованная ставленниками военно-промышленного комплекса осенью 1970 года.
Вечером 25 сентября 1970 г. Белый дом опубликовал заявление об «озабоченности правительства США» относительно возможности создания базы советских подводных лодок на Кубе. Это сообщение было подхвачено рядом конгрессменов. 28 сентября член палаты представителей Сикес утверждал, что «раскрылся еще один кризис, который может быть столь же зловещим, как и тот, что был связан с русскими ракетами».
В тот же день член палаты представителей Фасцелл созвал чрезвычайное заседание подкомитета по межамериканским делам, вызвав на него представителей правительства. Фасцелл потребовал также, чтобы комитет палаты по вооруженным силам рассмотрел вопрос о «потребностях в усилении нашей военной и военно-морской мощи в Карибском бассейне».
Выступивший в конгрессе председатель комиссии палаты представителей по вооружениям М. Риверс заявил о том, что в доклад согласительной комиссии конгресса по вопросу о бюджете включен вопрос о необходимости ассигнований в 435 млн долларов для военно-морского флота. Риверс был верным проводником интересов военно-промышленного комплекса. Его помощь ВПК не была бескорыстной. «Избирательный округ Риверса в Южной Каролине, – писал Р. Кларк в своей книге «Наука войны и мира», – имеет военно-воздушную базу, склад сухопутных войск, военно-морскую верфь, базу морской пехоты, военный учебный лагерь на острове Паррис, два военно-морских госпиталя, военно-морскую базу, центр снабжения военно-морских сил, базу военно-морских вооружений, центр по подготовке личного состава для ракетных подводных лодок, установку ракеты «Полярис», завод корпорации «Авко», завод «Локхид», строящийся завод «Дженерал электрик» и участок в 800 акров, который был закуплен предприятием «Сикорски Эйркрафт». Только заработная плата военных составляет 2 млрд долларов в год. Главный въезд на военно-воздушную базу именуется «Ворота Риверса», а шоссейная дорога №52, идущая по Чарльстону, – «Мен Рив Парк». Риверс утверждает, что он – инициатор 90% перечисленного».
Риверс произнес в конгрессе часовую речь, сообщив, что он готовил ее 4 месяца. В своем выступлении конгрессмен связывал «сообщения о базе советских подводных лодок» с необходимостью усиления гонки вооружений, в особенности военно-морских. Одновременно Риверс требовал принятия «энергичных мер» против Кубы: «Мы не можем жить рядом с новой советской угрозой у нашего порога. Мы не можем позволить, чтобы наши города стали заложниками Советского Союза. Мы должны принять все дипломатические и, если необходимо, военные шаги для того, чтобы вырезать эту раковую опухоль из тела Западного полушария».
В поддержку Риверса выступили конгрессмены Холл, Ичрод, Роудс, Дорн, Дон Клаузен и многие другие. Они особенно не распространялись на тему о строительстве в Сьенфуэгосе, но зато все поддержали предложение Риверса об увеличении расходов на военно-морской флот, особенно подводный.
Одновременно вопрос о Сьенфуэгосе был поднят в сенате. Ультраправый сенатор Бэрри Голдуотер заявил, что сведения о строительстве на Кубе свидетельствуют о «серьезной заявке русских на мировое господство».
В этой истеричной обстановке в конгрессе были одобрены ассигнования на строительство военно-морского флота, на которых настаивал М. Риверс. А вскоре началась деэскалация антикубинской кампании. 11 октября, выступая в телепередаче «Проблемы и ответы», министр обороны США М. Лэйрд заявил: «У нас нет данных о том, что какая-либо советская подводная лодка класса «Полярис» использует Кубу в качестве базы».
Черту под антикубинской кампанией подвела газета «Нью-Йорк таймс» в номере от 14 октября, где было напечатано: «Строительство, осуществленное кубинскими рабочими для советского военно-морского флота, включает два одноэтажных барака, которые, по оценке секретного источника, напоминают курятники, а также футбольное поле, теннисный корт и гимнастическую площадку. Насколько можно было определить, советского военно-морского персонала на берегу нет, а темпы строительства кажутся медленными».
Выступая 14 октября 1970 г. в палате представителей, конгрессмен Миква заявил: «Нас просили принять решение относительно миллиардов долларов. Крайне огорчительно, что нас ввели в заблуждение, заверив, что на Кубе создана полностью оборудованная база подводных лодок... Сейчас выясняется, что это сильное преувеличение и такой базы нет».
Так строительство футбольного поля и двух сооружений, похожих на курятники, было ловко использовано военно-промышленными монополиями, а также Риверсом и его командой из Южной Каролины для извлечения максимальных прибылей. В последующем тема «кубинской угрозы» не раз использовалась дельцами из ВПК и их политическими агентами для осуществления выгодных сделок.
Однако спекуляцияВыступивший в конгрессе председатель комиссии палаты представителей по вооружениям М. Риверс заявил о том, что в доклад согласительной комиссии конгресса по вопросу о бюджете включен вопрос о необходимости ассигнований в 435 млн долларов для военно-морского флота. Риверс был верным проводником интересов военно-промышленного комплекса. Его помощь ВПК не была бескорыстной. «Избирательный округ Риверса в Южной Каролине, – писал Р. Кларк в своей книге «Наука войны и мира», – имеет военно-воздушную базу, склад сухопутных войск, военно-морскую верфь, базу морской пехоты, военный учебный лагерь на острове Паррис, два военно-морских госпиталя, военно-морскую базу, центр снабжения военно-морских сил, базу военно-морских вооружений, центр по подготовке личного состава для ракетных подводных лодок, установку ракеты «Полярис», завод корпорации «Авко», завод «Локхид», строящийся завод «Дженерал электрик» и участок в 800 акров, который был закуплен предприятием «Сикорски Эйркрафт». Только заработная плата военных составляет 2 млрд долларов в год. Главный въезд на военно-воздушную базу именуется «Ворота Риверса», а шоссейная дорога №52, идущая по Чарльстону, – «Мен Рив Парк». Риверс утверждает, что он – инициатор 90% перечисленного».
Риверс произнес в конгрессе часовую речь, сообщив, что он готовил ее 4 месяца. В своем выступлении конгрессмен связывал «сообщения о базе советских подводных лодок» с необходимостью усиления гонки вооружений, в особенности военно-морских. Одновременно Риверс требовал принятия «энергичных мер» против Кубы: «Мы не можем жить рядом с новой советской угрозой у нашего порога. Мы не можем позволить, чтобы наши города стали заложниками Советского Союза. Мы должны принять все дипломатические и, если необходимо, военные шаги для того, чтобы вырезать эту раковую опухоль из тела Западного полушария».
В поддержку Риверса выступили конгрессмены Холл, Ичрод, Роудс, Дорн, Дон Клаузен и многие другие. Они особенно не распространялись на тему о строительстве в Сьенфуэгосе, но зато все поддержали предложение Риверса об увеличении расходов на военно-морской флот, особенно подводный.
Одновременно вопрос о Сьенфуэгосе был поднят в сенате. Ультраправый сенатор Бэрри Голдуотер заявил, что сведения о строительстве на Кубе свидетельствуют о «серьезной заявке русских на мировое господство».
В этой истеричной обстановке в конгрессе были одобрены ассигнования на строительство военно-морского флота, на которых настаивал М. Риверс. А вскоре началась деэскалация антикубинской кампании. 11 октября, выступая в телепередаче «Проблемы и ответы», министр обороны США М. Лэйрд заявил: «У нас нет данных о том, что какая-либо советская подводная лодка класса «Полярис» использует Кубу в качестве базы».
Черту под антикубинской кампанией подвела газета «Нью-Йорк таймс» в номере от 14 октября, где было напечатано: «Строительство, осуществленное кубинскими рабочими для советского военно-морского флота, включает два одноэтажных барака, которые, по оценке секретного источника, напоминают курятники, а также футбольное поле, теннисный корт и гимнастическую площадку. Насколько можно было определить, советского военно-морского персонала на берегу нет, а темпы строительства кажутся медленными».
Выступая 14 октября 1970 г. в палате представителей, конгрессмен Миква заявил: «Нас просили принять решение относительно миллиардов долларов. Крайне огорчительно, что нас ввели в заблуждение, заверив, что на Кубе создана полностью оборудованная база подводных лодок... Сейчас выясняется, что это сильное преувеличение и такой базы нет».
Так строительство футбольного поля и двух сооружений, похожих на курятники, было ловко использовано военно-промышленными монополиями, а также Риверсом и его командой из Южной Каролины для извлечения максимальных прибылей. В последующем тема «кубинской угрозы» не раз использовалась дельцами из ВПК и их политическими агентами для осуществления выгодных сделок.
Однако спекуляция на «кубинской угрозе» могла принести грандиозные выгоды не только в ходе размещения разового военного заказа. Всякий високосный год, когда в США разворачивалась кампания по выборам президента, в штате Флорида проходили праймериз. За пару недель до их начала в этот штат, значительную часть населения которого составляют эмигранты из Кубы, прибывали претенденты на высший пост в стране. В своих речах они уверяли, что смогут, наконец, «освободить Кубу» и «спасти США» от неминуемой угрозы. Победа на праймериз могла способствовать победе на президентских выборах того или иного политикана. А такая победа означала доступ десятков тысяч людей из «президентской рати» к хорошо оплачиваемым государственным должностям, открывающим невиданные возможности для распределения государственных заказов в самых разных сферах американской экономики для себя и друзей новых правительственных чиновников.
И все же авантюристические вылазки против Острова свободы и спекуляции на «кубинской угрозе», порожденные погоней за максимальными прибылями различных капиталистических группировок США, не сломили, а лишь сплотили народ Кубы. Осознав бесперспективность антикубинского курса, правительство Джимми Картера согласилось пойти на частичное восстановление отношений с Кубой. 1 сентября 1977 г. США открыли «отдел интересов» при швейцарском посольстве в Гаване. В тот же день в Вашингтоне состоялось открытие «отдела интересов» Кубы при посольстве Чехословакии в США. Выступая на открытии кубинского «отдела интересов», заместитель государственного секретаря США Ф. Хабиб назвал данное событие «небольшим, но значительным шагом». «Итак, – констатировал дипломат, – процесс начался».
Однако эта оценка, похожая на ту, что любил повторять М.С. Горбачёв, оказалась ошибочной. Приход к власти в США неоконсерваторов во главе с Р. Рейганом, ознаменовался новым витком в подрывной деятельности против народного строя. Правители США прибегли даже к биологической войне против кубинского народа. В 1981 г. агенты ЦРУ завезли на остров бактерии лихорадки денге. Эта болезнь, которая вызывает высокую температуру, кровотечение из носа и ушей, вскоре поразила 350 тыс. человек. Эти преступления творились под лицемерными лозунгами борьбы «за свободу» и «права человека». Но и эти попытки одолеть кубинский народ провалились.
Почему Куба выстояла и победила
Подрывная деятельность против Кубы усилилась после крушения СССР и социалистического строя в странах Центральной и Юго-Восточной Европы. В Вашингтоне считали, что дни революционного строя сочтены. В 1992 г. сенатор Р. Торричелли внес законопроект «О кубинской демократии», который был принят конгрессом США и утвержден президентом страны. Закон усиливал санкции против Кубы. Теперь не только американцам запрещалось торговать с Островом свободы. Закон запрещал судам любой страны, которые доставляли продукты на Кубу, заходить в американские порты в течение 180 дней после посещения кубинских берегов.
С тех пор прошло 22 года. За это время в мире ученые мужи разработали множество способов измерять состояние общества, помимо использования старинных статистических методов. За эти же годы широко распространился интернет. Поэтому теперь всякий пользователь интернета может в считаные минуты получить научно выверенную информацию, позволяющую убедиться в том, что надежды Торричелли и американских конгрессменов на гибель Острова свободы провалились, так же как проваливались прежние антикубинские планы американских правителей.
Разумеется, возможности для противостояния Соединенным Штатам у Кубы, занимающей 56-е место в мире по доле ВВП на душу населения, невелики: на среднего кубинца приходится около 20 тыс. долларов в год, в то время как на среднего американца – 53 тыс. долларов. На хозяйственном состоянии страны отрицательно сказывается полувековая блокада. Однако вопреки американским расчетам на полное разрушение экономики Кубы, Остров свободы опережает все страны Латинской Америки по доле ВВП на душу населения, за исключением Чили, разбогатевшей за счет быстрого роста цен на медь – главный экспортный чилийский товар.
Планы Торричелли и других превратить Кубу в край нищеты оказались химерическими. Куба входит в перечень первых 49 стран мира по «индексу человеческого развития», который учитывает продолжительность жизни, грамотность, образование и уровень жизни. Создав лучшую и самую доступную в Западном полушарии систему здравоохранения, Куба добилась того, что уровень младенческой смертности в стране составляет 4,7 на 1000 родившихся, что в 10 раз ниже среднемирового и ниже чем в США (6,7), России (7), а уж тем более чем в Мексике (12,6) и Бразилии (19,2%). Средняя продолжительность жизни на Кубе составляет 76 лет, а это дольше, чем в любой из стран Латинской Америки и на шесть лет дольше, чем в России.
Ликвидировав неграмотность в ходе целенаправленной кампании в первые же годы революции, Куба ныне занимает первое место в мире по индексу образования вместе с Финляндией, Австралией, Данией и Новой Зеландией, то есть странами более богатыми, чем Куба. Этот индекс составляется на основе учета уровня грамотности (на Кубе он почти стопроцентный) и числа учащихся, начиная с детских садов до учреждений послевузовского образования. По этому индексу США занимает 24-е место, Германия – 32-е место, Россия – 42-е место. А каждая из этих стран богаче Кубы.
Растущая повсеместно преступность сделала города почти во всем мире зонами, опасными для проживания. Однако российские туристы рассказывают о полной безопасности улиц кубинских городов. Их личные впечатления подтверждаются статистикой. Хотя преступность существует на Кубе, по числу умышленных убийств на 100 тыс. населения (5) эта страна отстает от России (8,7), в пять раз – от соседней Доминиканской Республики (25), в 20 раз – от Колумбии (100).
Хотя и на Кубе случаются самоубийства (11,4 на 100 тыс. населения), страна существенно отстает по этому показателю от богатой Японии (18,5), России (19,5) и тем более от Литвы (28,2).
Неудивительно, что по Международному индексу счастья, составленному на основе ожидаемой продолжительности жизни, учета экологических факторов и субъективной удовлетворенности жизнью, отнюдь не самая богатая Куба заняла 12-е место среди всех стран земного шара.
Почему же страна, которая занимает в мире скромное 56-е место по доле ВВП на душу населения, лидирует в целом ряде важнейших показателей, определяющих качество жизни? Ведь уже более полувека Куба живет под давлением экономической блокады и находится под дамокловым мечом иностранного вторжения. Ведь уже более двух десятилетий Куба лишена материальной поддержки великого СССР. Ведь на Кубе нет природных месторождений, обеспечивающих благосостояние страны, как в Катаре, Кувейте или Брунее. Однако у Кубы есть более ценное богатство, которое она обрела, провозгласив свой социалистический выбор.
Хотя Куба не построила социализм, она добилась немалых успехов в реализации цели, поставленной Фиделем Кастро 1 мая 1961 года. В соответствии с основным законом социализма, сформулированным И.В. Сталиным, кубинский народ получил «вместо обеспечения максимальных прибылей» (для американских монополий), «обеспечение максимального удовлетворения материальных и культурных потребностей общества».
Разумеется, успехи кубинского народа были бы еще более значительными, если бы сохранились Советский Союз и мировая социалистическая система. Невольно задумаешься и о том, каковы были бы достижения нашей страны к 2015 г., если бы миллионы ее граждан проявили разум и трезвость мышления, которые не покидали большинство граждан Кубы в годы трудных испытаний. Остается лишь поражаться той наглости, с которой некоторые пользователи интернета ныне поучают кубинцев, как им не поддаться на ложные посулы, забывая о поведении миллионов своих соотечественников, с необыкновенной легкостью отвергнувших достижения социализма в начале 90-х гг. При этом до сих пор немало граждан современной России продолжает слепо верить пропагандистской лжи о порочности социалистической общественной организации.
Достижения кубинского народа в строительстве социализма не только помогли ему выстоять в борьбе против американского империализма, но и стали убедительным примером для народов Венесуэлы, Никарагуа, Боливии, Эквадора и других стран Латинской Америки, которые стали осуществлять глубокие общественные преобразования социалистической направленности. Вопреки давлению Вашингтона из 32 стран Латинской Америки 30 стали поддерживать с ней отношения.
Разумеется, маленькая Куба не могла физически разгромить своего врага. Но она одержала моральную победу, доказав всему миру неспособность тупого, жадного и злобного великана сломить свободолюбивый народ. Кубинский Давид, выстоявший в затяжном и суровом сражении с американским Голиафом, уже давно привлек к себе симпатии миллиардов людей планеты. Разве не об этом же свидетельствует сохраняющаяся уже много десятилетий популярность одного из вождей кубинской революции – Эрнесто Че Гевары? Образ кубинского министра, который ушел в горы Боливии, чтобы сражаться против проамериканской военной диктатуры, до сих пор привлекает миллионы молодых людей, несмотря на упорные попытки американской пропаганды раскрутить имена «правозащитников», выполнявших заказы Вашингтона по разрушению социализма.
Хотя США все еще сплошь и рядом навязывают миру свои правила игры, но еще пять лет назад на сессии Генеральной Ассамблеи ООН в 2009 г. 185 голосами против трех (включая США) была принята резолюция, осуждавшая американскую блокаду Кубы. Антикубинская политика США, которая обанкротилась уже к концу
70-х годов, во втором десятилетии XXI века стала вопиющим анахронизмом. Даже среди кубинской эмиграции политика блокады Кубы стала утрачивать поддержку.
В условиях обострения глубокого системного кризиса американского капитализма и растущих внешнеполитических поражений США в различных частях земного шара правительство Обамы оказалось вынужденным признать очевидное: провал политики непризнания кубинской революции. И это стало еще одним ярким свидетельством победы героического кубинского народа и его руководителей, вновь подтвердивших в эти дни свою приверженность принципам социализма.
Юрий ЕМЕЛЬЯНОВ
